Он замолк, и капитан Невилл, улыбнувшись одними уголками губ, без участия глаз, продолжил разговор.
– Я, господа, стоя обеими ногами на земле без труда попадаю в бекаса[63], но в воздухе… – он покачал головой, – В воздухе, господа, дело иное! Стрелять с самолёта ничуть не легче, чем с несущейся галопом лошади. Вдобавок, вражеский аэроплан может свернуть не только в стороны, но также вверх или вниз, так что хоть сколько-нибудь результативная стрельба возможна едва ли не в упор.
– Впрочем, – без эмоций добавил он, – в этом вы ещё успеете убедиться самостоятельно.
Британец замолчал, даже молчащим продолжая весьма непринуждённо удерживать внимание.
– В Королевском лётном Корпусе, созданном указом Его Величества Эдуарда Седьмого, эксперименты такого рода проводили, и могу вас уверить, результаты были несколько обескураживающими! Хороших стрелков… – Невилл неторопливо пыхнул сигарой, – у короля много. Но…
Капитан снова затянулся.
– … одно дело – стрелять по мишеням, расположенным на земле, или даже – по матерчатым мишеням, прикреплённым к другому аэроплану. Результаты не слишком обнадеживающие, но всё же, высадив полную обойму, хороший стрелок может добиться одного-трёх попаданий со ста пятидесяти футов.
По лицам аэронавтов пробежали самоуверенные улыбки. Они, все как один, полагали себя не просто хорошими, а отличными стрелками, и надо сказать, что несмотря на некоторую самоуверенность – не без оснований. В Русской Гвардии стрелять умеют и любят, а уж после вступления на Престол Государя Императора Николая Второго, с его фанатичной страстью к охоте, неумение стрелять в этой среде стало приравниваться едва ли не к фрондерству!
– Сколько из этих выпущенных пуль попадёт непосредственно во вражеского пилота и жизненно важные узлы летательного аппарата, можно только гадать, – продолжил британец, и на лицах русской аристократии начало проступать понимание.
– Стрелять… – он снова пыхнул трубкой, – придётся едва ли не в упор, на расстоянии пистолетной дуэли. Настолько близко, что возникает опасность столкновения летательных аппаратов, что вместе со стрельбой…
Он покачал головой и сунул в рот трубку.
– Рыцарский поединок! – раздувая тонкие прозрачные ноздри, выпалил поручик Вельяминов, и в нескольких словах развил идею, сравнивая бой в воздухе с таранным ударом тяжёлой кавалерии. Товарищи по школе весьма благосклонно отнеслись к его словам, и в гостиной начал явственно оформляться мираж тех славных времён. Отчётливо пахну́ло кровью, конским потом и железом, а в голосе аэронавтов появились лязгающие нотки людей, готовых нестись галопом на противника, удерживая под мышкой тяжёлое копьё.