– … запас по времени у тебя час-полтора, – продолжал инструктировать Санька, – так что без спешки! И упаси Боже тебя снижаться!
– Команди-ир… – укоризненно протянул пилот, но тут на глаза ему попался приятель, которому предстоит пересдавать все-все инструкции и технику безопасности… и вообще всё, что придумает въедливый фельдкорнет Чиж! Вот тебе и художник, вот тебе и Одуванчик улыбчивый… Право слово – сразу вспомнишь и про Медоеда, и про то, что это ещё не самая страшная командирская испостась. Режим «Зануда», вот где ужас хтонический!
Наконец режим выключился, аэроплан спустили на воду, и пилот с оператором, то бишь летнабом, забрались по своим местам. Короткий разбег, и летательный аппарат воспарил в небо. Удаляясь, он оказался сперва причудливо разукрашенной машиной, затем альбатросом и наконец – белоснежной точкой в небе.
А экипажу «Девы Марии» досталось самое тяжёлое… ждать. Пожалуй, составляй его основу люди чуть менее деятельные и чуть более склонные к отвлечённым размышлениям, то бишь представители русской интеллигенции, то на судне воцарилась бы самая нервическая атмосфера – с «Тварь я дрожащая…», грызеньем ногтей и прочей лихорадочной дурниной.
Но представителей этой прослойки крайне редко можно встретить за пределами естественной среды обитания, а тем паче в море. Здесь работают люди, пусть и не чуждые романтике, но ставящие во главу угла Дело, а не Слово. И собственно, на море иначе и не выйдет… по крайней мере, недолго.
Экзистенциальную пустоту в своих душах земноводные обитатели «Девы» заполнили работой, неизбежной и неотвратимой на любом судне. К хлопотам привлекли и пловцов, загрузив их по самые уши помощью при расчистке трюма, которую (кровь из носу!) произвести нужно именно сейчас, и никак иначе. Члены экипажа, прекрасно понимая подоплёку всей этой суеты, тем не менее, изрядно вымотались, перетаскивая круглое и катая квадратное, так что на размышления не осталось ни сил, ни нервов…
… ни желания.
К тому времени, когда аэроплан приземлился, вымотались все так, что дождавшись утвердительного ответа, разошлись, даже не слишком и ликуя. Работы, рассчитанные многоопытным капитаном с точностью часового механизма, закончились не позднее, чем через четверть часа.
Получасом позже все собрались в кают-компании, дежурные задраили люки, застрекотал киноаппарат, и на белой простыне начали проступать чёрно-белые кадры. Сперва – море, скучное и неинтересное в чёрно-белом исполнении, тем более с преизрядной высоты.
– Дымы уже засекли, но камера внизу, пока их не видит, – прокомментировал летнаб, – Ещё с минуту только море будет видно.