– Армии? – я часто моргаю, что придаёт мне (по словам Саньки) несколько придурковатый вид. В сочетании с медикаментозными средствами, это должно убедить дорогих гостей, что я не спал минимум двое суток.
– Ах, армии… – будто вспоминаю, – в самом деле, можно и армии. Но вообще же, господа, я вижу гиперболоид[77] скорее незаменимым механизмом в горнорудном деле. И… может быть, ещё прокладке туннелей.
– Значит, вы считаете, что для армии это бесполезно? – снова Бота, который, похоже, пытается каким-то образом отыграться на мне за свои неудачи в политике. Он сейчас на грани импичмента и нервного срыва…
– Почему же? – я снова тру подбородок, – Как стационарный пост обороны, к примеру, в порту… А! В самом деле, не подумал!
Смеюсь несколько нервно…
… а далее всё по накатанной колее. Осмотр механизма, опрос техников и…
… Высокие гости улетели, полностью убеждённые, что я заново раскрыл тайну лучей смерти профессора Филиппова.
… и что-то мне подсказывает, что вопрос импичмента Луиса Бота можно считать решённым! Потому что нет такого преступления, на которое не пошёл бы крупный капитал в ожидании трёхсот процентов прибыли!
А всего-то – ювелирная работа горняков и сапёров, взрывчатка, плавиковая кислота и…
… знание человеческой психологии!
На очередном собрании Фольксраада президент попросил слова, и разумеется, ему предоставили такую возможность. К трибуне Бота шёл быстро, рассеянно кивая знакомым и весь настолько погружённый в собственные мысли, что выглядело это почти неприличным.
Оказавшись за трибуной, он добела сжал тонкие губы и замолк, дожидаясь тишины в зале, но так и не дождавшись её. Шум голосов разве что несколько поутих, но не сошёл окончательно на нет.
– В стране политический кризис, – каркающим голосом сказал Бота, невидящими глазами глядя перед собой. Депутаты, не особенно прислушиваясь к нему, переговаривались между собой самым непринуждённым образом.
Ну что интересного может сказать президент? Очередную речь об объединении всех здоровых патриотических сил перед лицом надвигающейся опасности? Сколько их было…
– В стране политический кризис, – безжизненным голосом повторил он, не обращая никакого внимания на происходящее в зале, – и очевидно, я с ним не справляюсь. Поэтому я, Луис Бота, президент Южно-Африканского Союза, прошу Фольксраад засвидетельствовать мою отставку.
… к выходу президент, теперь уже бывший, шёл быстро, почти бежал.
Шум поднялся необыкновенный, но Бота, чьё лицо явственно напоминало посмертную восковую маску, не слушал никого. Вопросы депутатов, выкрики аккредитованных в Фольксрааде журналистов и даже попытки схватить его за рукав или полу сюртука не принесли никакого результата.