Необходимость соблюдать полную неподвижность, пребывая при этом в полной боевой готовности, утомляет просто необыкновенно. Тик-так… тянутся уже не минуты, а секунды – так, что даже полёт быстрокрылых стрекоз кажется замедленным и нарочитым, будто их рисовали для синематографа.
Объект запаздывает… а жара тем временем несколько спала, и движение стало ещё более оживлённым. Благо, Бофорт-Уэст городок небольшой, да и местная экономика преимущественно аграрная, так что столпотворения на дороге всё ж таки нет. Но и того, что есть…
Наконец, вдали показалась искомая повозка, и Серафим, достав маленький бинокль, приподнялся на локтях, всматриваясь до боли в глазах. Внешность у адвоката достаточно примечательная, а за время подготовки к операции осназовцам пришлось досконально её изучить, равно как и внешность всех мало-мальски близких к индусу людей, так что ошибка исключена.
Профиль, анфас, профиль в три четверти, в темноте, в европейском платье, в индийском, с бородой и без… Не ошибутся.
Подав условленный сигнал, корнет снова поднял бинокль и закусил губу. Метрах в трёхстах позади повозки адвоката тащились его соплеменники, то бишь возможные свидетели…
– А свидетели нам не нужны… – прошептал он, и после короткого раздумья подал ещё несколько сигналов, проорав малой птахой, коих в этих местах – как воробьёв в Москве. А чтоб не путать, орал нарочито с небольшими ошибками, которых человеку понимающему – за глаза, а издали – ну никак не разберёшь.
Прикрыв ненадолго глаза, Серафим живо представил, как Роэль бежит назад по заранее присмотренному маршруту, будто наяву видя каждый кустик, канаву и деревце, огибая их вместе с африканером. Продолжая мысленный хронометраж, он открыл глаза и спрятал бинокль.
Расстояние ещё изрядное, но лица пассажиров и возницы уже не спутать. Достаточно…
Чуть опустив глаза, дабы не давить индусов взглядом, он ждал… Повозка приближалась, а топавшие позади индийские кули, напротив, слегка приотстали.
Серафим явственно представил себе, как Роэль, не добегая до них с полсотни метров, рыкнул, умело подражая леопарду, и ни разу не воинственные кули, сгрудившись и ощетинившись палками, пятятся по дороге назад. Развитое воображение даже показало это так живо, что он будто побывал в синематографе.
– Пора… – шепнул он сам себе, заметив приближающуюся повозку, и стремительной тенью выметнулся на дорогу. Одним слитным движением корнет сбросил кучера в пыль и перехватил поводья, останавливая лошадей. Кучер, немолодой тощий индус, ещё падал в пыль, силясь вдохнуть перебитым горлом, а Серафим уже был в повозке, дёргая адвоката на себя и гася его сознание лёгким ударом в сонную артерию.