Упитанный индийский торговец, по делам которого и прибыл адвокат, оказался куда как более сговорчивым и трусоватым…
– Не убивайте, прошу, только не убивайте! – заскулил он, едва вытащили кляп. Проморгавшись и рассмотрев похитителей, а особенно их маски и накидки, торговец описался и понёс какую-то околесицу на родном языке, очевидно, приняв похитителей то ли за демонов, то ли за духов…
К фляге из тыквы, впрочем, присосался вполне живо, и выхлебав едва ли не два литра, несколько пришёл в себя. Раз уж мольбы не помогли, торговец выбрал тактику «притвориться дохлым», и кажется, даже дышал через раз.
Адвоката развязывать не стали… а Роэль, присев перед лежащим на земле индусом, процитировал слова сэра Джона Робинсона, члена Законодательного собрания и первого премьер-министра Капской колонии:
– «Несмотря на то, что вы были отстранены от действительной службы в полевых условиях, вы смогли сделать отличную работу по оказанию помощи раненым. Не будет слишком горячо поблагодарить вашего способного земляка, мистера Ганди, за его своевременные, бескорыстные и крайне полезные действия по добровольной организации корпуса санитаров-носильщиков, за работу на фронте в момент, когда их труды были крайне необходимы для выполнения трудных обязанностей, опыт которых, как оказалось, ни в коем случае не был лишен опасности. Все причастные к этой службе заслуживают благодарного признания обществ».
– Пока вы, мистер Ганди, занимались медицинской помощью нашим врагам, – Роэль, подхватив адвоката за ворот, легко вздёрнул того на ноги, удерживая фактически на весу, – Южно-Африканский Союз не считал вас врагом. Когда же вы начали агитацию среди ваших соотечественников, оставшихся на наших землях, вы преступили Закон.
– Вы… – он встряхнул адвоката и просунул его голову в петлю, перекинутую через толстую ветку, – приговорены судом Претории за подстрекательство к саботажу и шпионажу, за что будете висеть, пока не умрёте.
Не обращая внимания на отчаянное мычание индуса, африканер затянул на его шее петлю и потянул за конец верёвки. Сделав несколько шагов, он привязал его к пружинистой, не слишком толстой ветви кустарника, и адвокат начал страшную пляску…
Едва он касался земли кончиками ступней, как пружинистая ветвь брала своё, и тощий индус вновь повисал в воздухе. Серафим с Андреем переглянулись… но мешать напарнику не стали. В садизме Роэль не замечен, а это… ну наверное, очень личное.
Да и в самом деле… подумаешь, какой-то индус. Не портить же из-за него отношения с хорошим человеком! Верно?