Одного, в миру русского журналиста, нагловатого и пронырливого, разорвали снаряды – так, что британцы даже не предприняли попытки подобрать хоть что-то с поверхности воды. Другой, неплохой музыкант и музыкальный критик, отринувший навязанное родителям крещение и прошедший гиюр, упав в воду, успел активировать пиропатрон и отплыть… вот только судьба его до сих пор неизвестна.
Попал в плен? Утонул? Убит британцами, разгневанными уничтожением «Феникса», за которого Его Величество пообещал Крест Виктории? Кто знает…
Из троих сбитых пилотов, в живых остался только Иосиф Бляйшман, ухитрившийся посадить свой разваливающийся на части «Феникс» на воду у самых пирсов. Морская пехота Дурбана вытащила его из воды – окровавленного, с торчащим из левого глаза куском металла, и всё рвущегося воевать. Он всё ещё был там… в небе.
– Злой жид, – восхитился веснушчатый морпех, слушая ругательства на пяти языках, и не вкладывая в свои слова ни малейшего негатива. Скорее даже – одобрительно…
– Бляйшман, – вроде как констатируя факт, пожал плечами сержант с характерными чертами лица и свежим, едва поджившим сабельным шрамом, придающим его в общем-то мирной физиономии потомственного портного и чуть-чуть (по ситуации!) контрабандиста донельзя залихватский и брутальный вид. И это действительно всё объясняло. Ну а действительно… Бляйшман! Чего ещё говорить-то?
Третья волна «Фениксов», самая многочисленная, отмбомбилась вовсе уж неудачно, но и не понесла никаких потерь. Британцы к тому времени сгруппировались, а комендоры пристрелялись, так что резервисты, вывалив бомбы с большой высоты, едва ли добились значимых результатов.
Позже, на аэродроме при анализе боя, Калинин снова поругался с Ивановым Вторым, обвинив того в неудачном руководстве…
… так что мирить спорщикам пришлось Владимиру Алексеевичу. Снова.
Прикрывающих город пилотов никак нельзя обвинить в трусости, но в остальном… Понятно, что после войны систему резерва придётся реформировать.
Хотя бы потому, что политики Кантонов лично храбры, порой до полной потери самосохранения. Но вот их вечные попытки привнесть личное и партийное политическое влияние в ВВС, используя его для… чего бы то ни было, изрядно раздражает.
Впрочем, в армии всё тоже самое. Наследие африканерской системы, будь она неладна!
Всё это кумовство и местничество походит на скверную, едва ли не карикатурную копию, сделанную с реалий Руси, притом времён этак Алексея Михайловича.
Ну а по мнению поляков – шляхта, как есть шляхтичи времён расцвета Речи Посполитой! Покупающие боевого коня, оружие и доспехи за свой счёт, и служащие отнюдь не ради жалования, они и отношения требовали особого.