Если оное будет иметь абсолютное превосходство в скорости, то такая кроха может совершать столько попыток торпедирования, сколько ей будет удобно! И что немаловажно – когда.
Механики тем временем завершили ремонт «Альбатроса» и подошли с вопросом.
– Торпеды? Хм… вешать! – решительно киваю я, ещё раз поглядев на диспозицию британцев на карте, представленную воткнутыми булавками с флажками-названиями. Бой ещё не завершён!
По всем военно-морским канонам, мы можем записать эту победу себе, но нам нужна не просто победа, а полный разгром эскадры, физическое её уничтожение. Так, чтобы конвою из Индии, составленному преимущественно из транспортников, грузовых судов и плавмастерских, пребывающему сейчас на полпути в Африку, не с кем было объединяться!
Объединившись, они смогут сделать нашу победу уже не столь безоговорочной. А это – снова кровь… и ладно бы – только британская!
– Володя! – кричу сигнальщику, – Слезай! Со мной полетишь!
Сверху полыхнуло шумной радостью, и парень буквально ссыпался на палубу, спеша войти в Историю. Сжимая сигнальные флажки, он смотрел на меня отчаянными глазами и явно боялся, что я вдруг передумаю.
Океанские волны стали ощутимо больше, так что взлетал я некоторой опаской. Поднявшись в высоту, сделал круг, привлекая внимание к аэроплану командующего. Рассмотрев с высоты диспозицию своими глазами, я начал отрывисто командовать сигнальщику.
Володя, надёжно привязанный, вылез из кабинки стрелка на фюзеляж, и начал размахивать флажками, репетуя мои приказы ещё и вслух.
– … всем! – надсадно кричал он, пересиливая шум ветра, рокот двигателя и звуки боя, – Внимание!
Убедившись, что сигнальные мачты на судах расцвели должным сочетанием флагов, я приказал Володе вернуться в кабинку стрелка и пошёл на снижение. К британцам я подошёл, дав изрядного кругаля и барражируя над самой поверхностью океана.
Флот Его Величества наконец-то сообразил, куда стрелять, и сейчас отчаянно жёг остатки боекомплекта, выстреливая куда-то в горизонт. Рисковать зряшно, приближаясь на дистанцию уверенного поражения, не стал, и пройдясь вдоль сгрудившихся в отару транспортников, сбросил издали три торпеды, посчитав их за достойную цель.
Где-то очень глубоко мелькнула мысль, что если я сейчас попаду, то вычеркну из жизни не менее полка, но никаких рефлексий это не вызвало. «Альбатрос», полегчав более чем вдвое, подпрыгнул на миг, но я уверенной рукой ухватил его под уздцы, и ушел на бреющем, пользуясь горящими транспортниками, как прикрытием от артиллерийского обстрела.
– Один – на части! – восторженно орал сигнальщик, перегнувшись через перегородку и вертя головой то вперёд, то назад, – Две торпеды разом! Бах, и пополам!