.
– Ага, свидание, – он улыбнулся.
И Мэтт ведь красавчик, он не привык слышать «нет». Но она отказалась наотрез:
– Точно нет, – и практически сбежала от него.
Она остановила меня на парковке и обо всем рассказала.
То, что он испытывает чувства к ней, а не ко мне, разбило мне сердце. Но она заверяла меня:
– Я никогда не буду с ним встречаться, Куинн, тем более зная о твоих чувствах к нему.
– Знаешь, если он тебе нравится…
– Мне нравишься ты, – сказала она.
И я едва не разрыдалась от того, насколько это было для меня важно. Я прыгнула на нее, и мы обнимались ровно пять минут, смеясь над тем, как глупо она, наверное, выглядела, когда убегала от него. Я так ее любила. Думала, она будет защищать мои чувства, несмотря ни на что. Что она никогда-никогда не сделает мне больно.
И теперь мне много что надо переварить, как много и того, что я не знаю, как переварить. Десять лет дружбы, и у нее ушла всего неделя на то, чтобы вот так покинуть меня.
Я наконец-то спрашиваю:
– Джиа здесь?
Глаза Дестани бегают между мной и Оливией.
– А что?
– Иди приведи ее, – рычит Ливви.
Дестани не колеблется. Она поворачивается, оставляя переднюю дверь открытой, но закрывает сетчатую дверь. Я вижу полотна с дикими лошадьми и распятие на стене в коридоре.
Ливви поворачивается ко мне, пока мы ждем.
– Что думаешь?
– Он у них.
Всё мое тело будто горит в огне. Я отгоняю слезы. Дестани с Джией их не заслуживают.
Мне становится гораздо проще переключиться на гнев, когда я вижу самодовольное лицо Джии. Дестани стоит прямо за ней, обе за сетчатой дверью.
– Чем могу помочь? – пропевает Джиа.
– Вернуть мне мой дневник, – говорю я, пытаясь сохранять спокойствие.
– Прости, что? – Джиа наклоняет голову с притворным смущением. – Какой дневник?
– Сука, – Ливви выплевывает это слово. Звук такой сочный, он похож на пощечину, словно ладонь шлепнула по щеке. Они обе отшатываются.
– Ты точно знаешь, про какой дневник я говорю, – произношу я. Джиа смотрит на меня, стерев улыбку с лица. – Иди и принеси его.
Ни одна из них не двигается.
– Несите! – Ливви распахивает сетчатую дверь. Больше ничего не отделяет ее от них.
– Принеси его, – говорит Дестани.
Джиа издает полный ярости рык, после чего уходит, оставляя Оливию и Дестани лицом к лицу.
Но вплоть до этого момента я не понимала, как больно мне будет узнать, что мои подозрения верны. Я сгибаюсь пополам с ощущением, словно меня кто-то ткнул в живот. Бросив взгляд на Дестани, я качаю головой.
– Ух ты, тебе хватило двух секунд, чтобы выкинуть меня из своей жизни, смешать мое имя с грязью, наплевав на десять лет дружбы.