Что было по-настоящему? Было ли в нем хоть что-нибудь настоящее?
Когда урок заканчивается, миссис Хендерсон подзывает меня к своему столу. Она спрашивает меня о пропусках. Я показываю ей справки о днях колледжа, и она дает мне задания, чтобы я наверстала пропущенное.
На математике всё еще хуже. Ребята на этом уроке обсуждают историю с Колумбийским университетом.
– Где ты будешь учиться, Куинн? В муниципальном колледже Остина?
– Она не сможет туда поступить. Не будь идиотом.
Я отсидела всего два урока, а мне уже так хочется снова сбежать отсюда. Но я и так сильно отстаю. Изо всех сил стараюсь быть сегодня на виду, не показать себя снова трусихой, не сбежать, как я всегда это делала.
Я отсиживаю третий и четвертый уроки, не видя Картера. Я благодарна, потому что, кажется, начинаю, пожалуй, привыкать к этой новой нормальности. Я съедаю свой ланч на улице в одиночестве, потому что Ливви ходит на второй ланч.
Я смотрю на деревья и погружаюсь в единственное, что меня успокаивает – воспоминания о Хэтти, об одном случае, когда я сделала что-то по-настоящему храброе и безрассудное. Мы тогда поехали купаться, несмотря на темные тучи. И ожидался не просто дождь – мы ждали торнадо. Но я хотела купаться, а Хэтти не видела причины не поехать.
Она тогда сказала:
– Ну, раз уж мы здесь, почему бы не сделать то, зачем мы приехали, – Хэтти вышла из «Гатора» и пошла к крутому берегу залива.
– Подожди, Хэтти, что ты делаешь?
Она обернулась, улыбаясь.
– Малышка, я туда не собираюсь. Если я прыгну, это будет последнее, что я сделаю.
Я вышла из «Гатора» и встала рядом с ней. Вода сверху казалась неподвижной и спокойной.
– Прыгай, трусишка! – смеясь, она толкнула меня в плечо.
– Хэтти! – взвизгнула я, отскакивая назад. Она всегда вела себя как ребенок. Я скрестила руки на груди. – Отвернись!
– Девочка, что бы у тебя там ни было, поверь мне, в свое время у меня там было в десять раз больше.
Я взглянула на ее хрупкую фигурку, вся в сомнениях.
– Откуда, по-твоему, у тебя такие формы?
– От мамы?
Она рассмеялась.
– Твоя мамуля милая, но она же плоская как доска. Твоя задница досталась тебе от меня, солнышко, – она обошла меня, шлепнув по попе по пути к гатору.
Я стянула с себя ботинки, носки, футболку и шорты, аккуратно сложила на земле. Молния расчертила небо. Грянул гром. Я оглянулась на Хэтти, сидящую в накрытом гаторе.
– Вперед.
И я побежала к нагнувшемуся дереву. Это было дерево, склонившееся над водой, словно созданный самой природой трамплин для прыжков в воду. Хэтти привязала к середине ствола качели из шины, свисавшие над водой. И во время прилива качели наполовину погружались в воду – это я любила больше всего, потому что могла сидеть, болтая ногами в воде.