2. Когда гид спрашивает, кто из нас уже принят в Хьюстонский университет, и я не поднимаю руку.
3. Когда я начинаю отставать, жалуясь, что у меня болят ноги.
4. Когда я критикую меню для вегетарианцев в столовой.
5. Когда я прошу его посадить меня к себе на спину, потому что устала ходить.
6. Когда я фыркаю, услышав парня, хвастающегося, что его приняли в программу повышенной подготовки.
7. Когда я наступаю ему на пальцы, в то время как Оливия пытается сфотографировать нас в конце экскурсии.
Он отчитывает меня по пути к машине.
– Почему ты ведешь себя так, будто слишком хороша, чтобы учиться здесь?
– Ой, прости. Мне не нравится кампус.
– Дело не в этом, – говорит он.
Оливия с Оденом следуют за нами.
– Ты относишься к нему с пренебрежением, как и вчера, словно в какой-то момент начала верить, будто годишься только для Колумбийского университета, хотя это не так.
– Я знаю, что это не так!
– У тебя нет причины считать, что ты слишком хороша для этого кампуса, особенно с учетом того факта, что твои шансы приехать сюда пятьдесят на пятьдесят.
Я не отвечаю.
Может, он и прав. Возможно, я уязвлена отказом Колумбийского университета. И, возможно, я не смирилась с тем, что Хьюстонский университет может стать моим будущим. Но я приехала сюда не ради экскурсии. У меня не было реального желания увидеть кампус. Я приехала сюда, чтобы утихомирить своего шантажиста. Но теперь я осознаю, почему указала это первым пунктом в списке. Я могу и вправду оказаться здесь на последующие четыре года. И это слишком важное решение, чтобы принимать его необдуманно.
Когда мы садимся в машину, никто ничего не говорит. Я завожу двигатель, уставившись в цементную стену напротив.
– Куда мне ехать теперь?
– Ливви скажет куда.
Оливия дает указания, не отвлекаясь на посторонние рассуждения:
– Налево. Направо. Прямо. Поезжай дальше. Остановись у обочины.
Я паркуюсь на углу рядом с обветшавшими зданиями, кругом пожухлая трава и потрескавшиеся тротуары.
Картер говорит:
– Ливви и Оден, посидите здесь.
Оливия перевешивается через сиденье, когда он открывает свою дверь, и сует ему стопку наличных.
– Купи мне красную фасоль с рисом.
Выйдя, он обходит машину и открывает мою дверь. Я не хочу идти. Это место кажется таким, где спокойно могут украсть вашу машину. Я оглядываюсь на захудалую закусочную, предлагающую жареную курицу, позади него.
– Ты ведь знаешь, что я вегетарианка?
– Нам надо купить еду для всей группы, но ты без проблем можешь есть свою кроличью еду.
Я фыркаю.
– Почему мне нельзя остаться в машине?
– Зачем? Ты боишься темнокожих, как и твой отец?