Я мысленно возвращаюсь к тому, как он говорил со мной, впервые оказавшись у меня дома.
– Тогда почему он так со мной себя ведет?
– Картер не самая тактичная головка среди «инструментов».
Я размышляю над идиомами, что она соединила в одном предложении.
Она смеется, глядя на мое лицо.
– Он пытается разгадать тебя. Подталкивает, чтобы вывести тебя из себя.
– Зачем? – озадаченно спрашиваю я.
– Может, потому, что ты секси, когда выходишь из себя? – Она пожимает плечами. – Я не знаю. Он глупый. – Она берет тюбик с тушью. – Не моргай!
– Почему ты решила, что он в меня влюблен?
Она вздыхает, проводя щеточкой по моим ресницам.
– Потому что, – она снова вздыхает, и ее дыхание согревает мой лоб, – во‑первых, он называет того парня Мэтт Рэт, так как его бесит, что он тебе так нравится. Во-вторых, он согласился пойти на концерт Вонтэ ради тебя. Знаешь, сколько мне пришлось бы заплатить Картеру, чтобы он пошел на этот концерт со мной?
– Это ничего не доказывает.
– Может, тебе и нет, но мне-то больше никаких доказательств и не нужно.
У нее уходит еще полчаса на то, чтобы закончить мой макияж. Всё это время я перебираю в голове каждый момент, который мы провели с Картером, когда нас объединили в одну группу на уроке мистера Грина. Он вел себя со мной так грубо. Я не могу представить, что такое возможно из-за любви.
Но потом я перебираю в голове совместные моменты, что были у нас сегодня. То, как он вспомнил мой проект по английскому, подготовленный два года назад. Как он подпевал песне Тайриза, держа меня за руку и глядя мне в глаза. Как вступился за меня перед тем тощим парнем в ресторане. Как извинялся за свои предубеждения обо мне. Я не знаю. Не знаю, что и думать.
Я чувствую, как мое лицо напрягается, когда Оливия касается моих губ.
– У меня губы как будто немеют. Что это за помада такая?
– Это не помада. Это пиво.
– От пива немеет лицо? – в ужасе спрашиваю я.
Она смеется.
– Когда выпьешь прилично. И когда мало весишь, – она поднимает меня со стула. – Иди посмотри.
Я ковыляю в ванную и смотрю на себя так, словно в зеркале кто-то другой. Мои курчавые волосы затеняют одну сторону лица. Мои пухлые губы подчеркнуты коричневой помадой с темно-лиловым оттенком. А то, как она нанесла тушь, сделало мои глаза еще больше. Мне безумно нравится.
Оливия тратит намного меньше времени на собственный макияж и прическу, а потом она сует мне в руки красное платье – с разрезами и таинственными полосками – и пару черных лодочек на шпильках.
– Я не смогу это надеть, – говорю я, глядя на них.
Она ворчит:
– Ну ты хотя бы примерь.