– Это уж точно, – без обиняков отвечает Картер.
В разговор встревает Имани.
– Эй, Королева! Это твой дом? – Я улыбаюсь – мне так нравится это новое имя, которое она для меня придумала. Я киваю. Она вырывается из рук Картера и подбегает ко мне. – Можно посмотреть твою комнату? – Она вкладывает мне в руку свою маленькую мягкую ладошку. И я веду ее, Оливию и Картера наверх.
Оден смотрит на нас, когда мы идем по лестнице.
– Спасибо, что бросили меня тут, – говорит он, – могли бы и разбу… – он умолкает при виде Оливии у меня за спиной.
– Привет, Оди, – смущенно говорит она, – можно тебя на минутку?
Воздух вокруг накаляется.
– Моя комната вон там, – говорю я, уводя Имани и Картера по темному коридору и оставляя Оливию и Одена одних в этом неловком напряжении.
Когда я включаю свет, Имани отпускает мою руку. Я стою в дверном проеме, оглядывая свою комнату, словно тоже вижу ее впервые.
Пустые розовые стены, туалетный столик с многочисленной косметикой, стол с кучей разбросанных бумаг, кокосовым маслом и пластинками для граммофона.
Имани пищит от восторга, бежит вперед и запрыгивает на кровать, разглядывая розово-желтый цветочный рисунок на одеяле.
– Какая большая кровать, – говорит она, – как у мамушки. Правда, Картер?
– Точно, – его голос звучит прямо у моего уха, и у меня по спине бегут мурашки. Он обходит меня и присаживается на край матраса, осматриваясь вокруг.
– Это не я выбрала такую краску для стен. Они были розовыми с тех пор, как я родилась.
Картер наклоняется вперед, положив руки на бедра. Я всматриваюсь в него на своей кровати, пытаясь отпечатать этот образ в памяти.
– А в какой цвет ты бы их выкрасила? В светло-голубой?
От удивления у меня перехватывает дыхание.
– Честно говоря, да. Как ты догадался?
– Это очевидно, – он пожимает плечами, усмехаясь, – я наблюдательный.
Я улыбаюсь. Этот ответ мне уже знаком.
– Твои ногти всегда того же цвета, что и чехол телефона, – поясняет он.
– Я тоже люблю голубой цвет! – кричит Имани, соскакивая с кровати и подбегая к моему столу.
Он присоединяется к ней, и они начинают просматривать мои пластинки. Я сижу на кровати в ожидании их реакции на мои альбомы Мэри Джей Блайдж и Лорин Хилл.
– Знаешь, это прозвучит малость безумно. Но я думал, что у тебя все стены будут в списках, – он поворачивается, полуприсев на стол, в то время как Имани находит мою коробку с лаками для ногтей.
– Для списков у меня есть дневник.
Он кивает.
– Да, зачем развешивать свои чувства на стенах? Ты ведь не собиралась никогда и ни с кем ими делиться. Верно?
– Ты так говоришь, будто в этом есть что-то нездоровое, – я цепляю нитку на своей пижаме.