– Дух излома продолжает буянить, и его волшебство не расходится уже пятый день, – доложила я, едва поспевая следом. – По всему городу – твои ледяные статуи. Под одной я нашла убитого знающего-летника. А я тут с объездом. Думала, успею вернуться хотя бы на центральный северный, но застряла в снегах.
Знающий замер на верхней ступеньке и изумлённо обернулся. Я невозмутимо улыбнулась.
– Ты это серьёзно? – он недоверчиво поднял брови. – Про знающего?
– Покажу, – пообещала я.
Зим шумно выдохнул и кивнул старосте. И сразу же пристал с вопросами – что случилось, как и когда.
Я поплелась позади них к выходу, подбирая подходящие для объяснения чары и додумывая легенду. Знать в подробностях о том, что случилось в Солнцедивном, пока никому не стоит. О том, что я по прошлой жизни не совсем обычный человек, догадывались, но всей правды не знал никто. Мы изо всех сил старались «истребить» искрящих, и восставать из пепла пока не время. Мы до сих пор в опасности – и теперь, со странностями зимы и всплывающими из ниоткуда знаниями Забытых, даже больше, чем прежде.
И поэтому мне нужен Зим. Если бы меня не боялись псы – если бы я была уверена, что, увидев в деле мой огонь, они не сбегут, – я бы выбралась и сама. Но – увы. Наши псы давно жили рядом с искрящими друзьями и помощниками, грелись у огня и никогда его не боялись. Но чужаки – это чужаки. И сверкать силой, прокладывая дорогу, даже при безграмотном Норове не стоит. Расползутся сплетни – хлопот не оберёшься. И кто-нибудь умный догадается. Нет, затаиться за чужими спинами и не искрить без повода. И выбираться из этого каменного мешка как можно скорей.
Мы знакомым путём покинули башню и вернулись к неизвестному мертвецу. Любопытствующие столпились у ближайших костров и делали вид, что греются – молча и пошикивая друг на друга, чтобы не пропустить ни слова. Между ними и статуями стояли два бородатых стража со столь грозным видом, что я бы тоже не рискнула подходить. Рядом с полураздетым мертвецом рассеянно курила трубку пожилая женщина в тёплых мужских штанах и коротком полушубке. Видать, лекарь. И поэтому ей прощался неподобающий приличной чалире вид.
– Отрава, – сообщила она хрипло и равнодушно. – Траванули, как крысу. Весь в чёрных пятнах. Глаза б ещё показал, поняла бы, что пользовали. А он закатывает, – и пожала плечами.
Староста отвёл её в сторону, а Зим первым делом коснулся мёрзлой дороги, и лёд засиял пронзительно-голубым, потрескался.
– Дух излома, – подтвердил он моё мнение.
Следом знающий добрался до ближайшей статуи торговца, и та поплыла туманом, впитываясь в его руки.