Все это: чай, взгляд, участливое прикосновение к руке – было чем-то абсолютно невозможным. Никто не заботился обо мне… так. Даже Мэр. Сестра была крайне скупа на эмоции, а мама за долгие годы нашего сиротства превратилась в туманный светлый образ, который я практически не помнила. Я всхлипнула вновь.
Граф Хенсли понял все по-своему. И, верно, решил окончательно сломать мое представление о мире, о лордах и об одном конкретном главе императорской службы безопасности, потому что снял камзол и накинул мне на плечи. Ткань еще хранила его тепло, обняв меня, словно крепкие руки. Терпкий мужской запах окутал, пощекотал ноздри.
– Вы в безопасности, Эверли. – От низкого голоса по телу прошла волна совсем другой, практически приятной дрожи. – И если будете вести себя благоразумно, все будет хорошо.
Благоразумно? Я невольно хихикнула. О каком благоразумии могла идти речь, когда я сидела в четыре часа ночи на пустой кухне императорского дворца в компании неженатого мужчины, да еще и одетая в его камзол?
– Не волнуйтесь, – лорд одним движением поднялся на ноги, – в такое время сюда никто не явится. Пейте чай, приходите в себя и не дрожите. Здесь вы в полной безопасности. Даже если какой-нибудь злодей вдруг вылезет из-под стола, кочерга в моих руках может быть страшным оружием.
Я удивленно подняла на него взгляд – как раз вовремя, чтобы поймать ускользающую улыбку. Аметистовые глаза насмешливо сверкнули, словно говоря: «Да, даже глава императорской службы безопасности иногда может позволить себе пошутить».
А потом мы пили чай и молчали, глядя, как потрескивают угли за ажурной железной створкой. И было так легко…
На несколько минут я совершенно расслабилась, почти забыв о Мэрион, герцоге и предстоящем маскараде. Здесь и сейчас был только душистый аромат и блики огня, окрашивавшие бледные щеки лорда Хенсли в здоровый цвет. Да я и сама разрумянилась от тепла и почувствовала себя… счастливой.
Жаль только, что все когда-нибудь подходит к концу, даже чай. Я с сожалением посмотрела на глиняное дно кружки. Вдруг стало неловко – наверное, у графа были важные государственные дела, а я так бессовестно нарушила его уединение и отняла столько времени. Да еще и пеньюар этот, вечно норовящий распахнуться…
Я поднялась и суетливо одернула полы.
– Наверное, пора. Уже поздно… то есть рано…
Я повернулась было к выходу, но замерла, осознав, что лорд Хенсли не спешил уходить.
– Вы остаетесь?
Он посмотрел на меня со странным выражением и слегка пожал плечами:
– Дождусь Кэти. Нет смысла гасить плиту, если совсем скоро ее придется вновь разжигать.