Я застыла.
Граф не спрашивал, приходили ли мне письма. Не интересовался их содержанием. Единственный вопрос – известно ли мне, кем был упомянутый на страницах возлюбленный Мэрион, с головой выдавал неприглядную правду.
Мою комнату обыскивали. И конечно же нашли среди вещей сундучок с украшениями, оставшимися от матери, и дорогими сердцу письмами. Простенький, сотворенный воздушной магией замо́к, наверное, показался безопасникам детской игрушкой по сравнению с по-настоящему сложными артефактами.
Впрочем, чего я ждала? Что после того как сестра, презрев супружеский долг, сбежала неизвестно с кем от самого герцога Голдена, фактически являвшегося вторым лицом в империи, меня сочувственно погладят по спинке, нальют свежую кружку какао и отпустят восвояси?
Как бы не так.
И тут меня накрыло.
Письма. Если лорд Коул видел их, мог ли он догадаться… Нет-нет, только не это! Волна дрожи прокатилась по телу. Холодный пот заструился между лопатками, пропитывая платье. Я поспешно опустила взгляд на сцепленные на коленях руки, молясь всем богам, чтобы слухи о том, что сильные маги разума способны читать мысли даже без зрительного контакта, оказались лишь слухами.
Над переносицей заныло. Мне показалось, что я физически почувствовала на себе пытливый, изучающий взгляд.
Если лорд Коул поймет, что я скрываю, моя жизнь и жизнь сбежавшей сестры будет кончена! Мама, а потом и Мэрион не уставали повторять об этом при каждом удобном случае: «Никто не должен знать, Эверли! Никто и никогда!»
– Я… – Стоило немыслимых трудов не скатиться в истерику. Нервное состояние повышало температуру тела, разжигая внутренний огонь, а допустить этого было нельзя, нельзя, нельзя! – Мне казалось, она упоминала его… – Ну же, Эв, успокойся и вспомни! Должно же найтись хоть словечко! – Да, точно. На первом зимнем балу этого года герцог Эдельберт Голден попросил у нее два танца.
– И этого оказалось достаточно, чтобы понять, что ваша сестра неравнодушна к случайному партнеру по вальсу, а он готов ответить ей взаимностью? – В голосе лорда Коула послышалась неприкрытая насмешка.
– Два танца подряд, – с невероятным облегчением ухватилась я за спасительную мысль. То, что глава службы безопасности интересовался, откуда я знаю о лорде Голдене, а не вызвал, например, отряд для заключения меня под стражу, означало, что секрет писем Мэр так и остался нераскрытым. – Незамужней девушке не пристало выказывать партнеру подобную благосклонность, если только она не готова принять ухаживания пригласившего ее молодого лорда. Это…