Летучий корабль приземлился на поляне в центре небольшой дубовой рощицы, что стояла посредине гречишного поля и отделяла путешественников от Тихой заводи. Солнце медленно, но верно ползло в зенит, проснулись невидимые птицы, поющие на разные голоса, бабочки и стрекозы. Трава еще хранила капли росы, что переливались всеми цветами радуги.
— Красотища! — констатировал Прохор. — Не перестаю удивляться красотам наших земель.
— А я не перестаю удивляться тому, что вы постоянно приземляетесь так далеко от нужного места, — простонал Фрэд, наступивший на холмик земли, что оставил после себя крот, и запачкавший сапоги. — Нельзя было у стен города сесть? Мы теперь до туда еще два дня добираться будем.
— Тебе бы бабой родиться, — сплюнул под ноги Даниэль, который съехал с палубы по канату. — Ноешь и ноешь, ноешь и ноешь. Еще не надоело? Ты только представь: сейчас доберемся до заводи, похарчуемся, в баньке попаримся. Я давно не был в баньке! Косточки попарить — милое дело, грязь дорожную смоем.
— Сидели бы дома и смывать бы ничего не пришлось, — буркнул писарь.
— Опять двадцать пять! Ну что ты за человек?! А где король? — Мастер осмотрелся: Прохора нигде не было видно. — Самодержец, ты где?!
Ответ прилетел из рощи.
— Тут я. Не поверите, здесь столько дубовиков, что хватить на всю зиму! Желудей меньше!
Друзья поспешили на голос и уже через минуту очутились под сенью вековых деревьев, что переплелись своими могучими ветвями, заслонив листвой небо и образовав естественное укрытие от дождя. И, глядя на эту величественную красоту, становилось немного страшно. Казалось, что роща вот-вот оживет, опутает своими лапами и свяжет корнями.
— Жутковато малость, — сглотнул мастер.
— Малость?! — брови писаря поползли вверх. — Да у меня поджилки трясутся! Хуже места не придумаешь. На погосте и то веселее. Пойдемте уже в деревню, а?
Прохор закрыл глаза и сжал в ладони шляпку гриб, которым только что любовался. Мякоть стала просачиваться сквозь пальцы.
— Любезный, еще одно слово — и в Броумен ты пойдешь пешком, — Он поднялся, отряхнул руки и зло глянул на писаря. — Пошли. Даниэль, у тебя на борту есть бочка? Надо будет на обратном пути грибов с собой взять.
— Конечно, у меня целый трюм бочек, я их как раз для таких случаев вожу. У нас же своих-то грибов мало, — мастер покачал головой и последовал за Прохором.
Троица брела напрямик через поле: первым шел Правитель Серединных Земель, за ним королевский изобретатель, замыкал шествие хмурый, как туча, дворцовый писарь. Слева и справа возвышались чучела, до которых настырным воронам не было никакого дела. Черными кляксами парили они в небе, то снижаясь, то взлетая вновь. От их оглушающего гомона у Фрэда даже разболелась голова, и он снова начал причитать и проклинать судьбу-злодейку, которая забросила его в эту дыру. А вот Даниэль наоборот был весел, чем еще больше раздражал летописца. Мастер сам каркал в голос, будто переговаривался с пернатыми тварями, а те отвечали.