Через час за ним пришли двое накаченных молодых людей с короткой стрижкой — то ли надзиратели то ли охрана и за него взялись по-настоящему. Сначала повели на первый этаж, где располагались к медикам, просветили, прокололи и обследовали так, как еще никогда в жизни. Потом начались изнурительные допросы с утра до позднего вечера, перемежающиеся с написанием объяснительных записок. Взгляды, бросаемые дознавателями и каверзные вопросы буквально кричали: «мы знаем ты все врешь, но погоди, парень, мы из тебя вытряхнем всю правду!»
— Может ты вообще не человек? — сверля профессионально недоверчивым взглядом, спрашивал человек за аскетично обставленным столом.
— Вы видели мои анализы, так что не говорите чепухи, — внешне Сергей был полностью расслаблен, но прекрасно понимал в какие жернова попал и что необходимо терпеть и быть настороже, — я человек.
— Допустим, а скажите…
Непрерывные допросы продолжались, а когда он вспомнил даже цвет одежды, в которой щеголяла инопланетянка и, все их разговоры до малейших подробностей, человек в белом халате и добрым взглядом доктора Менгеле вколол ему в плечо некий препарат. Сразу стало жарко, а что было дальше, он не помнил. Несколько часов жизни просто испарились из памяти. Открыл глаза он уже в номере, лежа на кровати, голова раскалывалась от жуткой боли. На следующий день приходил улыбчивый старичок с пронзительным взглядом. Тот крутил перед носом Сергея блестящим металлическим шариком на нитке и все повторилось. Очнулся он уже в номере, за окном догорал вечер и в отличие от первого раза голова не болела. Было тяжело, но он ни на миг не пожалел о решении все рассказать о встрече с инопланетянами. На следующее утро его оставили в покое, а после обеда охранники принесли новое обмундирование и сказали привести себя в порядок. На вопрос: «Зачем это?» Нехотя буркнули: «Вам предстоит важная встреча!»
За затемненными окнами автомобиля мелькали яркие и до боли знакомые виды вечерней Москвы, в которой он после того, как отец уехал из пылающего Донбасса провел, наверное, самые счастливые семь лет. Сергей особо к тихим разговорам сопровождавших его охранников не прислушивался, в груди от волнения словно сжимались тугие пружины, по мере того как машина приближалась к центру столицы, они взводились все туже и туже пока он не выдержал.
— Куда мы едем? Можете хоть это мне объяснить? — произнес слегка взвинченным тоном.
Один из охранников, тот, что блондин, успокаивающе положил руку с набитыми костяшками на плечо Сергея.
— Не волнуйтесь, Сергей Павлович, скоро все увидите и поймете сами.