— Остальные при чём, а я нет! Нашёл, к кому ревновать! А с Тарнашем мы просто в Харруте встречались. Я же рассказывала! И вообще, это наезд?
— Это, как ты и сама догадалась, ревность, — тяжело вздохнув, отозвался любимый. — Банальная, мучительная ревность… Но, кстати, ты сразу поняла, о каком после идёт речь, хотя в Харрут приезжали сразу трое, а в Рокше их и вовсе — девять душ.
— И кто из нас делает скоропалительные выводы? — улыбнулась я, насмешливо хмыкнув. — Кто минуту назад твердил про отсутствие причин сомневаться в любви и преданности?
— Так это в моей любви и преданности, — прошептал еле слышно и стиснул крепко-крепко. — И я не сомневаюсь, а дико боюсь тебя потерять. Выходи за меня побыстрее, а?
— Да хоть завтра, если тебе так хочется, — согласно пискнула в плечо тарухана и вдохнула не полной грудью родной запах.
Почему «не полной»? Ну, во-первых, мой размерчик и на четвёрку не тянет, а во-вторых, тарухан так крепко меня сжал, что ребра вполовину уменьшили место, предназначенное лёгким. Но даже это не заставило отодвинуться или хотя бы дать знать, что стальные объятия излишне крепки для моей человеческой тушки. Согласна быть размазанной тонким слоем, лишь бы по Хартаду!
— Ну, вот и договорились, — в который раз вклинилась в наш тэт-а-тэт Алька. — Может, продолжите миловаться под крышей, а то дождь собирается.
Небо и вправду затянуло тучами, в чём я воочию убедилась, запрокинув голову. Тёмно-зелёного купола, усыпанного яркими звёздами, было почти не видно. Вместо него с севера наползала фиолетово-чёрная масса. За разборками и не заметила, как усилился и посвежел ветер. Если Алька хотела охладить наш пыл, то просчиталась — стало ещё жарче. Я вспомнила грозу, когда мы с Хартадом…
— С некоторых пор я очень люблю дождь, — шепнул тарухан мне на ухо, заставив затаить дыхание и прикрыть глаза, воскрешая прошлое.
Тугие грозовые струи… Танец тарухана в сердце стихии… Его обнажённые руки и мой восторг… Доверчивое восхищение каждым движением великолепного мужчины… Непреодолимое притяжение и… его глаза, когда увидел меня. Мокрую насквозь, завороженную волшебством момента, окончательно побеждённую и завоёванную. Силой духа своего принца, а не его тела…
— Нет, это уже свинство! — рявкнула подруга уже зло. — Я понимаю, с милым рай и в шалаше, и в заднице, и под проливным дождём! Но остальные-то почему должны мокнуть? Мы ж не влюблены по самые гланды!
— Не кричи, — вмешался Варук. — На эту парочку смотреть — сплошное удовольствие. Лично для меня счастье сестрёнки только в радость, а уж наблюдать за тем, как плавится под её взглядом несгибаемый наследник Харрута… Когда ещё такое чудо доведётся увидеть?