Все вопросы мгновенно вылетели из головы. А когда, обежав кровать, я запуталась в подоле и упала лицом вниз, и вовсе стало не до мыслей. Я никак не успевала подняться, и фантазия уже нарисовала занесённый надо мной нож, которого я не видела. Мамочки… Всё, на что меня хватило — рывком перевернуться на бок, чтобы увидеть, как опускается лезвие и…
Удар цели не достиг. Слерану снесло возникшее из ниоткуда тёмное нечто. Несколько секунд я непонимающе хлопала ресницами, всё ещё не веря в своё спасение. Потом пришло осознание — Грей! Откуда он здесь?
Но прежде чем я нашла в себе силы, перекрикивая истошный визг горничной, озвучить вопрос, дверь распахнулась. К визгу добавился грохот упавшего стула, которым Слерана подперла эту самую дверь изнутри, и жалобный треск ощетинившейся щепками створки.
Дальше… был дурдом.
Комната стала тесной. Кроме шума её наполнили люди. Вернее, нелюди. Хартад подлетел, подхватывая ошарашенную меня и прижимая к груди. Варук бросился к Грею, прижимающему несостоявшуюся убийцу к полу. Слерана, извиваясь, визжала и безуспешно пыталась вслепую раскроить угольно-чёрную шкуру Шаксус Джера.
Алая туша моей телохранительницы заслонила обзор, но я успела увидеть, как за миг до того, как Варук дотянулся до Слераны, она замерла и вдруг ударила саму себя, проткнув горло. Острое лезвие вошло в шею, как в кусок тёплого масла и… Я потеряла сознание.
Когда очнулась от обморока, в комнате было тихо и темно. Сначала подумалось, что произошедшее — лишь кошмар, но… я лежала не на своей кровати, да и комната была другой. Очень похожей на мою, но всё же другой.
Закрыв глаза, я глубоко вздохнула и только тогда осознала, что мою ладонь тревожно сжимают сильные тёплые пальцы.
Хозяина руки узнала, не открывая глаз. Просто узнала, вопреки темноте и логике.
— Где я? — спросила тихо, уперевшись взглядом в тёмную фигуру сидящего возле постели мужчины. — Включи свет, пожалуйста.
Под потолком тут же загорелся тусклый свет магического светильника, а я нервно прикусила губу. Встревоженное лицо Хартада не внушало оптимизма.
— Как ты себя чувствуешь? — вместо ответа задал свой вопрос тарухан.
— Нормально, — садясь на кровати, уверила его. — Слерана, она…
— Жива, но больше тебя не побеспокоит, — не дав договорить, сказал Хартад. — О подробностях не спрашивай, не скажу.
Если откровенно, я и не собиралась спрашивать ни о чём подобном. В данный момент моё вездесущее любопытство пребывало в глубоком обмороке, а без него на душе было гадко и муторно. Тем более любимый вёл себя как-то странно — явно нервничал, в глаза не смотрел. Совсем плохо дело…