Официант кашлянул. Все посмотрели на него.
– Вообще-то, мне сто двадцать, – сказал он. – Извините, сир.
– Ничего страшного, Грег, – сказал Кевин. – И да, я подтверждаю, ему сто двадцать.
И сколько из этих ста двадцати он качал официанта? Наверное. лет сто, раз прислуживает самому императору. А может, у него врожденный талант тарелками жонглировать.
– Так это нормально, – сказал Магистр. – К большинству людей мудрость приходит лишь с возрастом.
– А к кому-то приходит только возраст, – сказал Виталик.
– Но проблема еще и в том, что попав в Систему, люди перестают меняться, – сказал я. – Да, они растут в уровнях и умениях…
– Становятся богами, – сказал Магистр.
– Но по сути остаются теми же людьми, что и при первом входе, – сказал я.
Вот взять того же Сумкина. Он был повелителем любой кнопки, а теперь стал повелителем огня, грандмастером и архимагом, и все равно скромно прислонился к стеночке и смотрит на Кевина, как на мудрого сенсея, которому известны все тайны мироздания. Или, например, Гарри.
Он был убийцей, он остался убийцей, и все, что в нем изменилось, это цифры урона. Ну ладно, Виталик перестал быть зомби, ругаться через слово и спас СССР, но это ведь только внешние перемены. А внутри, я уверен, он все тот же старый добрый Виталик.
И рука у него до сих пор психосоматически ноет.
– Это тоже нормально, – сказал Магистр. – Люди не меняются. А когда меняются, то это перемены к худшему. И сразу после этого им прилетает. Вспомни Соломона. После близкого знакомства с тобой он изменился, и чем там дело кончилось?
Тут мне крыть было нечем.
– И кстати, – сказал Виталик. – А чем там дело кончилось?
– Я его убил, – сказал я.
– И правильно, – сказал Виталик. – Никогда он мне не нравился. Мутный тип. И скользкий, что твой угорь.
Официант снова кашлянул.
– Ты лучше иди, Грег, – сказал ему бог-император. – А тележку оставь. Полагаю, мы сможем и сами себя обслужить.
– Спасибо, сир, – с видимым облегчением сказал Грег и оставил нас наедине с нашими людоедскими разговорами.
Когда дверь за ним закрылась, Кевин уселся на подоконник и глотнул кристально чистой воды из хрустального бокала.
– Теперь давайте оставим философские разговоры и поговорим о делах, – сказал он. – А поскольку дел у нас много, предлагаю идти по нарастающей, от мелких проблем к крупным. Федор, ты уже сжег полтора миллиарда китайцев?