Останавливается дыхание…
Приходит Баська, топчется по мне и царапает когтями грудь… Она делает мне больно, но я не могу согнать ее…
А потом я усыпаю и вижу сон…
Удивительный сон, где прохлада космоса тушит жар в крови, где хрустальные Чертоги распахивают мне двери и я лечу туда, куда меня зовут…
Прекрасная статуя с золотой кожей рассматривала меня с любопытством.
– Скажи, зачем ты сожгла их сама?
Ответить я не успела…
Женщина-львица оскалилась на статую:
– Маат! Я предупреждала!
– Сехмет, она спит… Просто спит.
– Зачем ты тревожишь ее душу?!
Львица все еще злилась, тонкий хвост с густой кисточкой на кончике нервно хлестал по полу.
Я невольно опустила глаза, следя за движением кисточки и задохнулась от восторга! Это было не просто – красиво! Это было совершенно невероятно! Звезды, планеты и кометы такие далёкие и прекрасные кружили в медленном торжественном водовороте. Я видела полотнища света разных звезд, что переплетались и сливались в мощную цветовую симфонию… Я почти утонула в этом удивительном сне, но голос золотой Маат вернул меня:
– Скажи, зачем ты сожгла их сама?
– Их смерть была неизбежна, они преступники. Я дала им легкую, почти мгновенную смерть.
– Зачем? Ты из другого мира, у тебя другое отношение к смерти. И тебе было страшно и противно, я знаю… Тебе было их жалко! – ее палец обвиняюще направлен в мою грудь. Её густой медовый голос отражается от стен, от хрустальных колонн, от теряющегося в потоках света потолка. Он завораживает и вынуждает отвечать.
Мне становится немного смешно. Такой удивительный сон, золотая колдунья, а манеры – как у ребенка. Тыкать пальцем – неприлично. Но разговор – странный. И серьезный. И нужно отвечать…
– Жалко. Но раз я их приговорила, значит и казнить должна сама.
– Почему? У тебя достаточно слуг. Но ты… Ты совершила насилие над собой.
– Раз я высшая власть страны, я не должна отворачиваться от грязи. И насилие над собой, иногда, способ понять свое место в мире.
– Но ты же не казнишь сама всех остальных. Чем этот случай для тебя отличается от других?
– Тем, что я защищала свою страну от революции и крови. Казнить воришку может палач. Казнить за высшее преступление в государстве – должна верховная власть. Сама. Своими руками. Это дает мне понимание того, чем оплачено моё царское место. И, заодно, это ограничивает меня. Не дает худшим чертам характера проявляться.
Хвост львицы перестал метаться, она прислушивается к нашему разговору.
– Скажи, а ты не боишься смерти?
– Уже нет. Один раз я умерла, хотя и странно… Не важно, что меня ждет там. Важно, что я успею сделать здесь.