— Морна, а с Линкой-та чё делать?
— Ничо. Сама я без вас ещё лучше разберусь. Она вона тихая, на людёв не бросается, без тебя я тута всё и решу.
— Ну, ты, Морнушка, всегда востра была дела обделывать. Светлая у тебя голова. — Мужик явно обрадовался, что не придется ничего решать.
— Ну, ты не трепи тута языком-та. — Мора аж улыбнулась неожиданному признанию. — Садитесь, жрите, да и в путь, а с ней я уж сама.
Она оглядела Веру с ног до головы и строго велела — Поди к себе, там пожрёшь — и сунула в руку кусок лепешки со стола. От неожиданности Вера молча взяла черствый кусок и вышла. Закрыла дверь и еле сдерживая слезы залезла на кровать — без обуви ноги совсем озябли. Лепешка была черствая, но съедобная, а голод — не тётка. Сидя в кровати она отщипывала кусочки хлеба и пыталась сообразить, как жить дальше и что можно сделать в такой ситуации. Не слишком понятно было, при чём здесь дом.
Еще некоторое время за стеной было слышно бубнёж, потом всё стихло.
— Эй, Линка, сюда подь. — В дверь заглянула Морна.
Вера сбросила одеяло и вернулась в комнату. Присела на лавку, вопросительно уставилась на Морну и, непроизвольно, вздохнула.
— А неча вздыхать-та, решать давай, что с тобой делать.
— А давайте, для начала, вы мне расскажете о семье?
Морна помолчала, повздыхала. Она явно что-то обдумывала.
— Ты не «выкай» мне, так и зови — Морна, а то любой догадается, что с головой у тебя худо. Я так порешила — к Лещихе не пойдем, потому, как нам лишние свидетели не нужны.
— Лещиха — это кто?
— Травница она. И первая сплетница на деревне. Ты вот мне лучше скажи — ты вобще ничего не помнишь?
— Совсем. Даже как меня зовут не помню. И чем болела.
— Болела ты жгучкой. Это когда человек горячий и без памяти лежит. Бывает дня три, бывает больше. Помирают от нее редко. От бродяг ты подцепила. Стояли тут табором, да снялись и ушли, как только Телеп заболел. Это староста наш. Ну, вот еще ты заболела и две девки с дальнего краю села. Кривой Мешки дочка померла на третий день, а остальные все, слава Единому — выздоровели. Зовут тебя Елькой или Линкой, чаще — Линкой. А полное твое имя — Елина. Погоди-ка, я чаю взбодрю. Чо на пустую-та сидеть.
Морна вышла на улицу, Вера потянулась следом. Двор был большой. По периметру так же огорожен кустами, в стороне, под навесом, устроено что то вроде летней кухни. Кругом выложен низенький каменный колодец, в нем — костерок потухший. Над костром — прикрытый крышкой котелок. Зачерпнув две кружки, Морна вернулась в дом.
— Садись, будем говорить с тобой.
Говорили долго… Больше — Морна, но и Вера перебивала, вопросы задавала, пытаясь понять, что к чему, вникнуть в отношения, понять, как ей жить и выживать. Опасаясь сказать что-то лишнее, незнакомое Морне слово или понятие. Два раза доливали чай. Ну, как чай, скорее — травяной настой, чуть терпковатый, но приятный на вкус. К концу беседы устали обе.