– Ты кто? – перебил я. – Очередной хипстер?
– Ты что, дружище? – искренне удивился парень. – Да они уже давно вымирающий вид! Я – якки! И будь добр, дай мне уже…
– Пошел нахуй отсюда. – устало вздохнул я, пристраиваясь обратно в кресло и опять расправляя газету.
– Да, парень, а манер-то тебе определенно не занимать! – насмешливо протянул парень. – С таким отношением к своему делу ты далеко не взлетишь. А ведь твое дело – это отражение твоих идей и мыслей. Через него ты налаживаешь духовную связь с миром. Так и относись к нему соответствующе! Как ты откроешься миру, так и он…
Заряд мелкой дроби пробил тонкий деревянный прилавок. Часть срикошетила, на витрине позади появилось несколько новых мелких дырочек. Но большая часть прошлась по цели, как швейная машинка по шелку.
Жора всегда вешал дробовик на гвоздик под прилавок. А я ведь еще удивлялся, зачем он в лавке кексов и маффинов?
Не спеша обойдя прилавок, я подошел к визжащему на полу якки, чьи небоскребы на футболке уже окрасило зарево ярко-алого заката, и выпустил еще один заряд в лоб.
«Пол ведь еще мыть, твою мать…» – подумалось. Затея торговать кексами, будь они трижды сраные, переставала казаться забавной.
* * *
Где-то минут через десять, когда я дочитывал сводку спортивных новостей, в магазин вошел полицейский – весь какой-то лысенький и нелепый, мнущий фуражку в руках.
– Это вы его убили? – спросил он, осмотрев труп.
– Он сам умер. – ответил я, не поднимая взгляд от газеты. – У него просто на пули аллергия была. Острая.
– А убить вы его не хотели? – с надеждой спросил полицейский, кокетливо свесив голову на плечо.
– Нет, нет, что вы… – буднично ответил я, перелистывая страницу.
Полицейский почесал затылок, еще раз осмотрел труп, задумчиво прошелся по магазину, остановился у прилавка, напялил на голову фуражку, от чего стал выглядеть еще нелепее. И устало вздохнул.
– День какой-то… муторный! – вдруг потянуло его на откровенность. – Там грабеж, там изнасилование, там кража – и ведь никто не признается! Приезжаю на квартиру – два трупа с ножевыми и женщина стоит в углу во-о-от с таким тесаком! «Ты?» – спрашиваю. А она головой мотает, чтоб ее! Хоть чаем напоила. Это я к чему… дай мне два кекса, что ли. Не жрал ничего с самого утра.
– С вас сто рублей. – меланхолично зевнул я, не отрываясь от газеты. – Пятьдесят, если этого с пола с собой потом заберете. Мне та еще радость – на него таращиться…
* * *
Через полчаса пришла смс от Жорика: «Все понимаю, но лучше трави – я этого мудака зашивать заебся. Жмуры тоже хлопот требуют».