В то время, как страны, разгромленные Россией и ее союзниками в недавней войне – Германия, Япония, – через десять лет уже восстановились, и в них начался бурный рост благосостояния, СССР по-прежнему жил на полуголодном карточном пайке, потребительские товары производись в минимальном количестве и в нищенском ассортименте. Сельское хозяйство – коллективное, принудительное, как всегда лишенное стимулов к труду, – хронически не способно было накормить страну.
Идеологи партии, чтобы воодушевить народ на новые «трудовые подвиги», ухватились за новую идею принять и утвердить в народе «Моральный кодекс строителя коммунизма». Кодекс преследовал прежнюю утопическую цель воспитания «прогрессивного» человека: «сознательного и активного борца за коммунизм, всесторонне развитого, нового человека, свободного от пороков и пережитков старого общества». Моральный кодекс, должен был стать «Евангелием» новой веры и нравственности, регламентацией новых стереотипов поведения нового этноса, всего, что отстаивали пассионарии еще ленинского времени.
Новый «почин» был с воодушевлением поддержан партийными и комсомольскими функционерами от идеологии. На улицах советских городов, на крышах домов появились красочные плакаты и кумачовые лозунги с «выводами» из Кодекса и его моральными требованиями:
«Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест».
«Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов».
«Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного».
«Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку – друг, товарищ и брат».
«Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству».
«Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни».
«Дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни».
Это хорошие и правильные принципы, вечно притягательные для человечества: христианство проповедовало подобное более двух тысяч лет. Но в религии главное – это вера. Верой достигается сплоченность и готовность идти на любые подвиги. Однако в послевоенном СССР веры не оставалось ни во что. Ни в громогласно по-прежнему провозглашаемые коммунистические идеалы, ни в справедливость и законность диктата единственной в стране партии – коммунистической, ни в руководство страны, избранное не народом, а неведомо кем. Народ потерял в большинстве также и религиозную веру – из-за многолетней сталинской антирелигиозной пропаганды, репрессий против священнослужителей, закрытия и разрушения церквей. Всякая вера, как и тесно связанная с ней пассионарность, политическая «страстность», ушла не только из народа. Первой она покинула власти страны, руководящую и культурную ее элиту.