Если большинство случаев упадка, разложения или гибели этносов происходило в истории из-за агрессии внешних врагов, из-за климатических изменений (например, после засухи: майя, ацтеки), или ландшафтных катастроф (извержение вулкана: минойцы), то советский этнос неожиданно споткнулся вскоре после Великой Отечественной войны из-за дефекта его собственного идеологического фундамента. Идеологические «табу» на частное предпринимательство и связанную с ним «эксплуатацию человека человеком» жестоко и бездумно «оскопило» русский этнос в отношении естественных возможностей развития. Это выбило из-под народа естественные стимулы свободного, раскрепощенного труда, и как следствие вызвало торможение промышленного и аграрного развития.
В ускоренной индустриализации страны с 20-х вплоть до начала 50-х годов, промышленность страны опиралась на простейшие технические решения. Успехи первых пятилеток в восстановлении после разрухи и в наращивании промышленного и военного могущества связаны были в основном со строительством и запуском в работу базовых отраслей, отсутствующих или находящихся в зачаточном состоянии в дореволюционной России. Это тяжелая промышленность, металлургия, энергетика, транспортная система и т.п. Научные, технические и проектные основы этих отраслей были заложены еще до революции, и еще не требовали существенного развития. Более современные технологии, как автомобилестроение, были приобретены за валюту у передовых стран Запада. Для полуголодной, разрушенной и ослабшей страны это казалось более чем достаточно. Все были рады и этим первым успехам, готовы были мириться и с жалким выбором и качеством товаров на прилавках, к которым надо было еще начала пробиться, выстаивая длинные очереди. Тем более, что никто не видел зарубежных аналогов и не мог ничего сравнивать. Однако военная техника, благодаря природной смекалке народа, требованиям военной «приемки» и жестокими наказаниями за брак получалась хотя и «без затей», но в основном крепкой, простой и надежной.
Народное хозяйство, где наибольшее значение уделялось «валу», т.е. количеству продукции для насыщения спроса, всегда превышающего предложение, при гнетущем страну тотальном «дефиците», могло успешно функционировать и в режиме государственного капитализма и административно-командной системы. «План», «вал», «трудовая дисциплина» – были общими законами государства, нарушение которых строго наказывалось, в критические времена даже лишением свободы.
Это успешно «работало», страна восстановилась, победила в войне и вновь восстановилась – на тех же производственных принципах и стимулах к труду: «все у нас общее», то есть государства, и «кто не работает, тот не ест». Принуждение к труду было всеобщим. С 30-х до конца войны неоднократно опоздавших на работу судили и «сажали». Позже за «тунеядство», т.е. за «отлынивание от общественно полезной работы» судили и отправляли на работы в отдаленные районы страны. Известный пример этому ссылка на работы за «тунеядство» знаменитого впоследствии поэта, Нобелевского лауреата Иосифа Бродского.