Диссиденты были, конечно, и в России, т.е. люди, открыто высказывавшие свой протест против властей и режима, но не имевших доступа к государственным СМИ и публиковавших протестные материалы только за границей. Они были почти неизвестны широкому населению страны. Их роль во внезапно произошедших в конце 80-х и начале 90-х годов политических преобразованиях была практически равно нулю. Никто из них не показывался на трибунах уличных митингов, не пытался избираться в ставший либеральным российский парламент. Поэтому никто из них, известных и ценимых только на Западе, даже отсидевших срок за «антисоветскую деятельность», не только не вошел впоследствии в новое правительство, но даже не стал известен сколько-нибудь широко, и не «прославлялся» за былые заслуги, как это произошло в странах «народной демократии», освободившихся от «коммунизма» вслед за Россией. Исключение составляет писатель Александр Солженицын, вернувшийся впоследствии в свободную Россию из принудительной высылки и ставший затем высшим моральным авторитетом. Значительную роль в либерализации страны сыграл и «отец» отечественной водородной бомбы академик Сахаров, также сосланный ранее. Безусловно, они были высокими пассионариями своего времени.
Представляются безразличными к «освобождению» из «оков» СССР почти все народы и элиты союзных национальных республик. Подписание в 1991 году лидерами трех республик в Беловежской Пуще акта о роспуске СССР было воспринято народами и элитами многих союзных республик сначала не только без энтузиазма или революционной эйфории, но даже с некоторой обидой и опаской. Все привыкли жить «за пазухой» у большого сильного «брата», оберегавшего их от любых напастей, единственного знавшего верный путь и направление, всегда готового прийти на помощь, в том числе, привычными денежными трансфертами. Никто не был готов к самостоятельной жизни. Случившиеся же ранее беспорядки в Грузии, Азербайджане и Латвии правильнее отнести к национально-освободительным эксцессам, чем к народным восстаниям или попыткам свержения строя.
Российский же народ, недовольный властями и режимом, остро чувствовавший общую несправедливость и порочность, наблюдавший стремительно развивающуюся слабость государства, дружно, с надеждой, и в некоторой растерянности последовал за малопонятными ему призывами ельцинских «демократов» к Свободе и Демократии.
15. Слабость и утрата национальной идеи
Крах СССР показал не только банкротство коммунистических идеалов и тщетность претворения их в жизнь. Отсутствие у погибшего государства средств даже на жизненно необходимые нужды, на пропитание, вынудившее просить помощи у недавних, вечно проклинаемых коммунистами врагов, обнажило катастрофическую потерю народом сопротивляемости и силы.