Большинством населения «странообразующей» республики, т.е. России, крах СССР был воспринят с недоумением, но и с облегчением: коммунистический режим давно хромал и теперь на глазах «доходил», а горбачевская перестройка только еще больше расшатала его. Однако распад великой страны на отдельные независимые страны был воспринят россиянами с болью. Это была «их» империя, это их далекие прадеды своими трудами, доблестью и кровью собрали земли в могущественное государство. Определенно, у большинства россиян тогда появилось чувство, что их Россию обокрали, вопреки справедливости унесли «их кровное», отняли веками собираемую их «силушку». То же чувство, наверное, было тогда и у президента Путина: он позже с великим сожалением говорил, что с нами произошла «величайшая геополитическая катастрофа века».
Но власти, политики и СМИ не допускали, чтобы всеобщее народное чувство о случившейся несправедливости как-то пробилось явственнее, начало озвучиваться, и «не дай Бог» стало походить на официальную позицию. Лишь один раз Ельцин поднял вопрос с президентом Украины о принадлежности Крыма, но, почувствовав дружную паническую реакцию новорожденных государств, никогда больше об этом не упоминал. Элиты образовавшихся независимых государств уже почувствовали вкус всем распоряжаться, и с большим недоверием следили за бывшим «старшим братом», не веря до конца своему «счастью» – неожиданно легкому и быстрому «побегу» из общей семьи.
Но ельцинскую команду не огорчил распад великого государства. Наоборот, он был инициирован ею, использован для получения власти. Происходило это вполне по Ленину, с ожиданием всеобщей благодарности от народов, «освободившихся» из СССР, как раньше из-под царя. Знаменитое ельцинское «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить» началось еще в Беловежской Пуще, и лишь позже распространилось на российские национальные республики. Поэтому и ожидания были чисто ленинские: крепкое Содружество Независимых Государств (СНГ, которое вскоре и было оформлено официально. Поэтому любые проявления неискоренимой «имперской» природы русского народа, упоминания о каких-либо исторических правах или публичные горестные воспоминания считались недопустимыми и крайне «неполиткорректными».
Так за границами России оказались не только земли, густо политые русской кровью, там остались миллионы этнических русских, заселивших их. Большинство местных народов были выведены русскими из феодальной отсталости, приобщены к «прогрессу», но теперь они вдруг стали считаться «оккупантами», и грубо подталкиваться на выход с лозунгами «Чемодан – вокзал – Россия!». Остались за рубежами и важные объекты военной инфраструктуры, необходимые России, чтобы не стать беззащитной: база Черноморского флота в героическом, исконно русском Севастополе, «глаза и уши» противоракетной обороны (РЛС) в Армении и Белоруссии. Пряча подальше свою бессильную досаду, теперь приходилось договариваться об их «аренде». За рубежами навсегда осталась и большая часть новейшего вооружения, размещенного, как положено, ближе к границам.