Ответ лежал на поверхности, и он же обескураживал. Среди магических свойств «Лунного зеркала» побочным действием была способность перенимать на довольно продолжительное время характерные черты другой составляющей магического ритуала, в котором оно было задействовано. Иногда этим пользовались специально, иногда такое происходило само по себе, искажая действие исходного заклятья. Как было здесь, я не могла сказать, но дорого дала бы за возможность «считать» следы того, что в этом месте сотворили. Ведь подобное было невозможно даже в теории…
Меня «обжёг» не варфариан — это был агмарилл, который тоже использовал неизвестный чародей.
Агмарилл — и эльфийская магия?! Или не эльфийская? Что же тогда? Я не могла сказать, но внезапно почувствовала себя очень неуютно…
Осколок варфариана я замотала в тряпицу и сунула в чехол к ножу — разберусь позже. Поспешила дочистить поверхность валуна — но, увы, ничего интересного больше не нашла. И напоследок решила оглядеть саму поляну.
… Мёртвая сосенка ничем не отличалась от других таких же рядом с нею, и я, скорее всего, ничего бы не заметила. Но, споткнувшись о невидимый из-под снега корень и отвесив деревцу «земной поклон», вдруг увидела что-то, таящееся под наполовину вырванным из земли стволом.
Тяжёлый продолговатый свёрток по количеству обмоток напоминал «капусту». Я стянула холстину, под которой был кусок плотной кожи, развернула её, вытягивая нечто, замотанное в тонкую белую ткань. И, наконец, избавившись от ткани, извлекла книгу, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы понять — я держу в руках настоящее сокровище…
И дело было не в дыхании столетий, что я ощутила, едва дотронувшись до массивного тома. И не в драгоценных камнях, подлинность которых была несомненна, в изобилии украшавших чёрный кожаный переплёт. И не в витиеватом магическом орнаменте, червонным золотом змеящемся по контуру обложки — он обеспечивал сохранность содержания книги на века, и ответил на моё прикосновение нежным радужным переливом…
Затаив дыхание, я бережно раскрыла фолиант. С титульного листа на меня не мигая, взглянула Вечность — глазами Повелителя Ночи Теарра, изображённого в окружении Первых Rocca, своих любимых детей… Сюжет, бесконечно обожаемый многими художниками Перворожденных, однако я не узнала ни технику иллюстрации, ни руку мастера, создавшего её. Я не могла отвести от неё глаз — настолько совершенной и живой была картина… Все известные мне творения даже самых талантливых наших живописцев теперь казались всего лишь подражаниями ей, и то не особо удачными.