Возвращение было воистину триумфальным: были бы цветы — наш грузовик утонул бы в них еще в калужском депо, куда нас с грузом доставили люди Бородинского. С удивлением увидел среди толпы встречающих своего братишку. Володька, влекомый, очевидно, не столько братской любовью, сколько врожденным чутьем к халяве, возвышался среди встречающих и ощупывал взглядом мешки с добром. Учитывая его успехи в деле накопления и перераспределения «мародерского богатства», вполне допускаю, что о родственной привязанности он и не помышлял. Или до поры до времени ее откладывал… Нет, он вспомнит о ней, конечно, когда настанет пора торговли и обмена, но и тогда вывернет ее не в мою пользу. Но напрасны твои надежды, братан. С нами Шиберман! И это будет твой коммерческий стон. Аз ох ун вей!
Вообще, брат занимался важным делом, и снабжение трех станций анклава лежало на нем — и распределение справедливое, да и сам он мародеркой не манкировал, но сидело в нем плотно что-то от израильского прапорщика. Да иначе и быть не могло. Не удержал бы он контроль над такой кучей добра…
— Дарова! Ты без лишних дыр? — Облапил меня братишка.
— Пронесло на этот раз, — ответил я. — Тебе тож не хворать.
— Много чего привезли, я гляжу?
— Хватает, как видишь, да только ты не торопись губу раскатывать. Тут тебе мало что пригодиться может. Товар специфический.
— А бедному вору — все в пору. Мы не от чего не откажемся!
— Ну так ты подойди к тому человеку — он с тобой поговорит, — я указал на Шибера. — Пойдем познакомлю.
Шиберман, увешанный оружием, как новогодняя елка шариками, руководил разгрузкой. Я представил Володьку и коротко рассказал о его функциях в анклаве.
Шиберман не дал брату и слова вставить. Он обрушился на Володьку с серией упреков среди которых самым мягким было «… развелось любителей поиграть в поло, сидя на его шибермановской спине, каштанами, которые, заметьте, не эти любители таскали из огня, и вместо того, что бы помочь с разгрузкой, уже пытаются обстряпать свой шахер-махер…»
— Вот мой вердикт, — обращаясь ко мне заключил Шибер. — Максимушка, скажите этому милому господину, как будет по-еврейски «ноздри»!
— Нехераим!
— Да вы не горячитесь, уважаемый, — Володя был ни мало не смущен. — У меня с собой люди — в миг разгрузку организуем, и с ответом я не тороплю. Я уже распорядился, на нашем складе отдельный бокс освободили под ваш груз. И дверь запирается, и ключи я только вам дам, а, если хотите, охрану свою ставьте. Но я своим словом отвечаю, это лишнее. Меня тут все знают. А закончим с разгрузкой — милости прошу к нам. «Поляна» уже готовится и баню мы построили знатную. Отдохнете, а потом и по делам поговорим.