— А он встал да и пошёл… Все обомлели…
— Выпей за помин, не оставляй, — поощрила соседка, глянув на Астру. — Да пирожок, пирожок скушай. Смотри, бледная какая, худышка, все рёбра видать.
— Вовсе я не худая, — пробормотала уязвлённая Астра. Выдохнула, и выцедила в рот весь стакан. Горло обожгло, водка жидким огнём потекла внутрь, Астра закашлялась, глотая воздух. Моргая заслезившимися глазами, схватила с тарелки кусок пирога и принялась торопливо жевать.
— Блинок возьми, да мёд на тарелочке, смотри, не пробовала ещё, — прогудели над ухом, и Астра послушно взяла с тарелки золотистый блин. Свернула трубочкой, как делала соседка, и обмакнула в жидкий мёд на придвинутом блюдечке. Ей стало тепло и уютно. В голове зашумело, сидящие за столом люди отдалились, и разговоры доходили до неё как сквозь одеяло.
— А она как подскочит, да как крикнет: «Вот она, смерть моя пришла!» Да как побежит, еле догнали…
— На третьи сутки глаза открыл, смотрит — а его хоронить несут. Он эдак приподнялся, да обратно и откинулся. Так и пришлось на погост нести…
Астра отодвинулась от стола и огляделась. Соседки бубнили своё, тема о покойниках была неисчерпаемой. «Таскать вам, не перетаскать» — вспомнила она древнюю присказку, и ей вдруг стало смешно. Всё вокруг оказалось забавным до удивления. Она подняла взгляд на часы с кукушкой.
— А я вот анекдот знаю, — решила она внести свою лепту в разговор. — Про кукушку. Идёт мужик по лесу, слышит — кукушка. Он спрашивает: «Кукушка, кукушка, сколько мне жить? Она ему: «Ку…» А он: «Что, так ма?..»
Женщины коротко глянули на неё и отвернулись. Астра, хихикая про себя, перевела взгляд на конец стола. Там была пустая табуретка, из тех, на которых раньше был установлен дубовый гроб, и стоял стакан, накрытый куском хлеба. По обеим сторонам пустого табурета чинно сидели самые уважаемые люди, и разговоров там почти не вели. Дуняша, склонившись над столешницей, подкладывала куски пирога в расписную тарелку, а полицейский Фёдор, повернувшись к невидимому за Дуняшей собеседнику, что-то говорил тихим голосом, морща лоб и почёсывая пальцем переносицу.
Дуняша двинулась, неся в руках стопку пустых тарелок. Полицейский Фёдор отвернулся к столу, подбирая с тарелки румяный кусок пирога, а Астра заморгала. На табуретке, до этого пустой, над стаканом, к которому никто не прикасался, сидела бабка Матильда. Она строго глядела перед собой, сложив на столе одна поверх другой сухие ладони. На пальце переливался зелёным огнём камень в серебряном перстне.
— Бабушка, — пролепетала Астра, чувствуя, как съеденный только что блин поднимается вверх и застревает колом в горле.