Тем не менее Алессандра послушно пошла на зов.
Грета в самом деле ничего не понимала, когда называла Алекс наивной, одурманенной дурочкой, которая не видит, какова истинная сущность Винченцо. Но она была в нем уверена! Мужчины осаждали ее с шестнадцати лет. Все - от младшего помощника осветителя до богатого дизайнера и управляющего многонациональной корпорацией - пытались ее обнять, делали непристойные предложения, провожали тоскующими взглядами, даже преследовали. Одних отпугивало ее положение супермодели, и они разными способами пытались компенсировать свой страх. Другие - обычно богатые инвесторы - считали, что на нее непременно произведет впечатление толщина их кошельков и непомерно раздутое самомнение.
Но Винченцо… Она сразу поняла: он не такой, как все. В нем было что-то искреннее и простое, хотя он и сознавал свою власть. С первых минут он отнесся к ней уважительно. Проводил ее до виллы и ушел, ничего не требуя.
Она не ошиблась насчет его способности глубоко чувствовать. Его эмоциональный спектр шире, чем у всех ее знакомых.
Правда, все его эмоции в течение многих лет направлялись в одно русло. Им двигало желание отомстить, уничтожить тех, кого она любила больше всего. И она собиралась увести его с этого опасного пути.
Лео забеспокоился, решив, что она не справляется с ситуацией. Массимо просто улыбнулся, подмигнул и посоветовал нагрузиться динамитом, потому что она пытается сдвинуть с места гору.
Поднявшись на верхнюю ступеньку, она сразу же пожалела, что вышла из безопасной толпы. Пространство у него за спиной оказалось обширным, но отрезанным от любопытных глаз. Слишком здесь было уединенно. Слишком много укромных уголков с черными кожаными диванами, где могут прикорнуть новобрачные, которые несколько месяцев не прикасались друг к другу.
- Ты не мой господин и повелитель, - едко проговорила она, сразу очерчивая границы.
- И все же ты здесь.
- Я не думаю, что сейчас время затевать ссору.
- Ага… значит, ты все же знаешь свои лимиты.
- Какие лимиты?
- Ты и так довела меня почти до предела, - хрипло произнес он, выходя из тени. - Не хочешь сесть?
- Нет, не хочу. - Она понизила голос. Его лимонный аромат пробудил в ней острое желание. - Мне нравится стоять.
- Алессандра, я не сделаю ничего против твоей воли, - ответил он своим низким, бархатным баритоном; таким его голос становился всегда, когда он бывал возбужден. Когда обхватывал ее своими умелыми руками. Когда двигался внутри ее…
Но было в его голосе и другое.
Глубоко вздохнув, она наконец позволила себе посмотреть на него. Он снял черную кожаную куртку, в которой был на показе. Его темно-серая рубашка была расстегнута; запонки он тоже снял, и она мельком увидела волоски у него на груди, которые невероятно возбуждали, когда терлись о ее обнаженную кожу…