Она оглядела пустую террасу, расширив глаза. Лицо у нее исказилось от ужаса.
- Все люди, которых ты собрал, которыми окружил себя… они все…
- Да, могущественная семья Брунетти так или иначе навредила им.
- Сильвио Брунетти, - уточнила она. - А не Лео и Массимо. - Она отступила от него, сжав губы. - Все они вложились в уничтожение Брунетти. Даже если бы ты сейчас захотел выйти из дела, они бы тебе не позволили. Теперь понятно, почему они так холодно отнеслись ко мне. Они думают, что я заставлю тебя передумать.
- Не заставишь, - ответил он так пылко, что она вздрогнула.
- Что ж, теперь я понимаю свое место. - Она усмехнулась. - Но в конце концов, Ви, расплачиваться придется тебе… а не им. Это ты будешь стоять на пепелище своего семейного счастья, уничтожив все возможности воссоединиться с родственниками.
- С родственниками?! Если ты хотя бы на миг подумала, что я когда-нибудь буду считать Лео и Массимо своей семьей, что мы каким-то образом станем настоящими братьями… значит, ты еще наивнее, чем я думал. Они мне не родня. Они не пришли мне на помощь, когда мне нечего было есть. Когда я видел, как мама превращается в собственную тень. Когда у меня не было денег, чтобы платить за ее лечение!
- Но ты…
- Это не твоя битва, сага. Оставь все, как есть.
- Ви, а если эта битва в конце концов причинит боль нам с тобой? Если она погубит все возможности счастья, какое у нас могло быть?
Он заглянул ей в глаза. Алессандре каким-то образом удалось достучаться до него. Она значила для него все больше и больше.
Но не все на свете. Только то, что он мог ей дать. Только то, что он чувствовал. Он не мог позволить себе снять защитные укрепления, которые возвел вокруг себя ради простого выживания. Он не мог вслух произнести «Да», которое рвалось из глубин его души. Не мог позволить себе забыть долгие годы одиночества, страха и боли. Забыть то, на что он решился. Доказать всему миру и себе самому.
- Алессандра, ранят тебя мои действия или нет, зависит не от меня, а от тебя. В конце концов, всем нам придется выбирать. Хочешь ли ты жить со мной только ради Чарли или ради самой себя, решать тебе. Ты должна разобраться, что тут всего лишь сделка и что - настоящее. Потому что для меня ничего не изменилось… с тех пор, как я надел кольцо тебе на палец.
Ее ошеломленное лицо сказало ему больше, чем слова.
И как ни неприятно было оставлять ее в таком состоянии, он отошел прочь.
Ему не хотелось заниматься самокопанием. Она должна принять его таким, какой он есть. Но прийти к нему она должна сама, сама должна его выбрать.