Она все больше тяжелела у него на руках. Запустив пальцы в ее густые волосы, он шептал ей сладкие слова на итальянском языке:
-Ты просто человек, bella. Все мы часто жалеем о том, что могло бы быть.
Она обняла его за шею.
- Знаешь, ты был прав.
- В чем? - прошептал он.
- Я действительно порывистая. Я… бегу от трудностей, часто воспринимаю все не так, как надо. Иногда я…
- Что, Алессандра?
- Я боюсь, Ви. Очень боюсь!
- Чего ты боишься, bella?
Она судорожно вздохнула.
- Ви, что, если я - не тот человек, которому нужно растить Чарли? Что, если ревность, которую я вначале к нему испытывала, повлияет на мои будущие действия? Вдруг он заметит это во мне и решит, что на самом деле я его не люблю? А если ты прав и я не обдумала все как следует? Чарли сейчас так страшно! Ему всего семь лет, а он уже столько всего пережил! Я не имею права его разочаровать…
Страх в ее голосе резанул Винченцо до глубины души. Он развернул ее к себе и посмотрел на нее в упор. Ее глаза покраснели от слез, веки опухли, а волосы превратились в бесформенную массу, но она по-прежнему оставалась самой красивой женщиной на свете.
- Послушай, принцесса! Ты решила возобновить наш брак только ради него. Твоя любовь к нему сквозит в каждом твоем слове, в каждом поступке. Поверь мне… он все понимает… Ты не представляешь, сага, как замечательно видеть твою силу. Тебе очень не хотелось просить меня о помощи, и все же ты попросила. Ради Чарли ты готова рискнуть всем, что у тебя есть. Ему невероятно повезло, потому что у него есть ты.
Он снова поцеловал ее в макушку, с наслаждением вдохнув аромат женщины, которая не переставала сражаться, несмотря на страх.
- Благодаря этому я увидел в тебе такое, чего не замечал прежде.
Она затихла в его объятиях. Ее губы согревали ему шею. Она крепче сжала ему плечи, но ему было только приятно.
- Что, например?
Он пожал плечами; ему не хотелось делиться своими сомнениями. Сомнениями, которые посеяла в нем она.
- Я подумал, какой сильной матерью ты можешь стать для наших будущих детей, - наконец ответил он.
Она вырвалась из его объятий, и он остро ощутил утрату ее тепла, ее мягкости.
C трудом удержавшись от порыва снова привлечь ее к себе, он продолжал:
- Ты - из тех женщин, вокруг которых строится семья. Твоя верность… меня потрясает. Ты стократно возвращаешь то, что получила…
- И тем не менее ты хочешь изменить мою суть.
- Нет, - нежно, но твердо возразил он. - Я лишь напомнил тебе, что и у меня есть право на твою верность.
Она отвернулась, потом снова посмотрела на него. Он заметил решимость в ее взгляде. Он видел, как она возрождается из пучины горя - согнутая, но не сломленная. Готовая принять все, что пошлет ей судьба. Ее решимость возбуждала его не меньше красивого платья, открывающего ее длинные загорелые ноги.