Когда Черномырдин вошёл в роскошный кабинет мэра Брюсселя с видом на историческую Гранд-пляс, бюст императора стоял на полу в углу комнаты. Я похолодел: сейчас премьер устроит скандал из-за столь неуважительного отношения к реликвии. Виктор Степанович отнёсся к ситуации вполне добродушно. И правильно сделал.
В итоге с памятником поступили странно. Бюст вернули на прежнее место, но развернули боком. Он теперь не смотрел на дворец, но и отвернулся от «сомнительной тропинки».
Государственный визит Альберта II в Россию проходил торжественно, но без излишних пышных церемоний, что соответствовало стилю бельгийского монарха. Он прибыл в Россию в сопровождении королевы Паолы и наследного принца Филиппа (как и положено, наследник летел другим самолётом). В определённом смысле Кремль не является чужим для бельгийских монархов. На стене Георгиевского зала среди имён гвардейцев, участвовавших в войне с Наполеоном, начертано и имя основателя династии: Леопольд I в 1812 году был генералом российской армии. Состоялся торжественный обед, Альберт II побеседовал один на один с Ельциным, ознакомился с тем, как производят космические ракеты на заводе им. Хруничева. Визит заканчивался поездкой в Санкт-Петербург. Там шеф протокола короля сообщил мне, что сразу по возвращении в Бельгию королевская чета уедет на каникулы, а поскольку через несколько дней намечен и мой окончательный отъезд, единственная возможность для прощальной аудиенции моей с королём, а супруги — с королевой представляется только здесь и сейчас. В итоге Альберт II и я устроились на переднем сиденье автобуса, на котором делегация перемещалась по городу. Через проход моя жена разговаривала с королевой Паолой. Не знаю, бывали ли ещё такие случаи в монархическом протоколе.
ИЗВИЛИСТАЯ ДОРОГА НА СЕВЕР
Я сразу дал согласие на назначение послом в Канаду, потому что бывал в этой стране — на Конференции по «открытому небу» в феврале 1990 года (там же достигли договорённости о начале переговоров об объединении Германии по так называемой формуле «2+4»). По дороге из аэропорта в гостиницу бросился в глаза ярко-белый снег, что объясняли не только хорошей экологией, но и особым химическим составом выпадающих там осадков. Нельзя было не обратить внимания и на 11-километровый канал, превращаемый зимой в самый длинный в мире каток. (В детстве я занимался конькобежным спортом, стал вторым номером в юношеской сборной Москвы и даже однажды выиграл Всесоюзные соревнования «Олимпийская смена» на своей любимой дистанции — 1500 м, после чего пришлось прервать спортивную карьеру — следовало готовиться к поступлению в институт.) В общем, страна мне сразу понравилась, и я подумал, что неплохо бы как-нибудь здесь стать послом. Если аналогичной мечте в отношении Греции не суждено было сбыться, то Канада, казалось, уже «моя».