Несколько слов о Косово. В ходе своих многочисленных встреч в Белграде с Милошевичем (на них присутствовали только его личный секретарь, а также наш посол в Белграде Геннадий Шикин, говорили без переводчиков, по-английски, которым Милошевич владел свободно, беседы порой продолжались до трёх часов) я иногда поднимал тему Косово. (После лишения в 1989 году края того особого статуса, которым он обладал в СФРЮ, его албанское население перестало сотрудничать с сербскими властями, организовав своё «параллельное существование»: собственные органы власти, налоги, школы, больницы и т. д. Возникло серьёзное напряжение.)
Милошевич рассказывал о ситуации кратко и несколько пренебрежительно. Чего, мол, им надо? Я имею с ними закрытые контакты, обо всём можно договориться.
Не берусь судить: то ли Милошевич искренне недооценивал взрывоопасный потенциал Косово, то ли просто демонстрировал непоколебимую уверенность в своих политических силах.
Однажды президент организовал мне поездку в Приштину. По дороге из аэропорта я обратил внимание на основательные кирпичные дома косоваров: албанцы не бедствовали. Срежиссированная встреча с «лояльными албанцами», подчёркивавшими отсутствие серьёзных претензий к Белграду, не произвела впечатления. Куда интереснее оказалась встреча с лидером косовских албанцев Ибрагимом Руговой и его окружением. Вполне приличный асфальт косовской столицы демонстративно обрывался на подъезде к штаб-квартире Руговы. Сам он, с традиционным шарфом, перекинутым через шею, был подчёркнуто корректен и сдержан. Тем более, что среди его соратников было кому «с чувством» пожаловаться на всяческие прегрешения сербов. Когда я предложил тут же вместе пойти к сербам и разобраться в конкретных претензиях — дали «по тормозам». Ни о каком диалоге не могло быть и речи.
Увиденное не сулило ничего хорошего.
Вернёмся в первые месяцы 1993 года, когда сопредседатели сосредоточились на выработке новой формулы урегулирования, известной по их именам как план Вэнса — Оуэна. Он кардинально отличался от ранее потерпевшего неудачу плана Каррингтона — Кутилейро: если первый старался поделить Боснию на три части, то Вэнс и Оуэн исходили из необходимости сохранения единого государства, поэтому этнические образования были нарезаны лоскутами и перемешаны друг с другом. Меньше всего это устраивало боснийских сербов. Однако они находились под мощным давлением как международного сообщества, так и Белграда, который стремился к скорейшему снятию санкций, наложенных на него Советом Безопасности ООН.