— Сдается мне, мой лорд, что ты забыл пригласить на пир еще кое-кого?
Теперь все они смотрели на меня. Дядя бросил короткий злобный взгляд и отвернулся, зато остальные приближенные королевы Мейвел бурно возликовали:
— Незваный гость — лучший гость! Она пришла незваной! Налейте ей вина! Пусть отведает нашего угощения!
Рыцарь с лосиными рогами приветственно грохнул кубком о стол. Давешние спригганы, недавно вдохновенно колотившие в барабаны, утянули со стола блюдо с фруктами и всей толпой потащили его ко мне. Я попятилась. «В доме фэйри не бери ни еды, ни питья, если не хочешь остаться у них насовсем», — вспомнились слова Амброзиуса.
Коротышкам-спригганам пришлось образовать живую пирамиду, чтобы поднять блюдо наверх. В дюйме от моего носа зависло нечто похожее на засахаренную сливу.
— Давай же, ешь! — послышался придушенный всписк откуда-то снизу. — В такую ночь невежливо отказываться от угощения!
Я попятилась, и вся «пирамида» протестующе загалдела: «Что за невежа! Она нарушает закон!»
Вдруг чей-то плащ взметнулся перед моими глазами, серебряная рука с зажатым в ней мечом описала сверкающую дугу, разметав вопящих спригганов в разные стороны.
— А ну, пошли прочь! — прогремело над ухом. Вероятно, таким голосом Эдвард Уэсли командовал своей бригадой в сражении.
Я бросила взгляд на Моранн — та, прижав руки к груди, что-то быстро шептала. Цепочка, на которой висела моя подвеска, вдруг лопнула, полоснув мне шею короткой болью, серебряная стрекоза сорвалась в воздух и обернулась миниатюрной девушкой в короткой тунике и легком хитиновом доспехе. Она быстро схватила меня за руку (к счастью, за здоровую):
— Бежим!
Мы с отцом успели обменяться только взглядом. «Беги!» — долетел от стола голос Моранн, не спускавшей с нас глаз. Мейвел, полыхая глазами, была целиком поглощена ссорой с Уэсли:
— Ты обманул меня! — вонзился мне в спину ее разъяренный вопль.
«Стрекоза» так дернула меня за руку, так что я чуть не ткнулась носом в камни, на ощупь казавшиеся мягким мхом. Мох пружинил под нашими ногами, когда мы неслись по тесным каменным коридорам. На стенах вспыхивали и гасли зеленые всполохи, а в ушах постепенно затихало веселье волшебного народца, которому я слегка подпортила праздник.
— Но она же знала! — возмущенно воскликнула я. — Она знала, что у Эдварда Уэсли есть дочь! Мы уже встречались… на Авалоне… на холме… Она знала!
Девушка-стрекоза, похоже, не владела речью. Однако в ее брошенном вскользь озабоченном взгляде я без труда прочитала: «Ловушка. Для Робина Уэсли. И для тебя, если поймают».