Мистер Гимлетт, довольный, теребил цепочку от золотых часов, глядя на племянницу как на ценное приобретение. Возникший за его спиной дворецкий что-то тихо шепнул ему на ухо. Гимлетт обернулся к дверям — и заулыбался, как могла бы улыбнуться акула, если бы умела.
В гостиной появился Кеннет. Следуя за ним взглядом, я подумала, что Кэролайн может быть спокойна: вряд ли мистер Гимлетт позволит Джереми Хартману увиваться возле его драгоценной племянницы. Он метил выше. Лорд Фонтерой, с его связями в парламенте, представлял для Гимлетта гораздо больший интерес. Поприветствовав его как близкого друга, хозяин пожелал, чтобы Кеннет взглянул на специально выписанный из города дорогой рояль и, разумеется, на прекрасную исполнительницу.
Да, я могла бы порадоваться за Кэролайн, если бы меня не мучили собственные переживания.
Фонтерой, однако, ухитрился провернуть ловкий светский маневр, и удачно избегнув рояля, устремился прямо ко мне. Мое сердце бешено забилось, как рыба, попавшая в сеть. Я изо всех сил старалась скрыть охватившую меня радость, помня, что в гостиной кроме нас было полно людей, а в двух шагах сидела миссис Рэттрей — настоящая femme effrayante нашего общества. Даже самые отъявленные кокетки при ней вели себя тихо, как мышки.
Подойдя ближе, Кеннет церемонно поклонился:
— Мисс Уэсли. Как ваше самочувствие?
— Рука все еще немного меня беспокоит, но простуда совершенно прошла, благодарю вас.
В глазах моего собеседника появился беспокойный блеск:
— Я несколько раз писал мистеру Уэсли, но он, вероятно, позабыл передать вам мои пожелания скорейшего выздоровления. Рад, что мне представилась возможность выразить их лично.
«Действительно, менее надежного корреспондента, чем дядя Робин, еще поискать!» — мысленно вскипела я, стараясь не подавать виду. Если смотреть со стороны, наша беседа журчала беспечно, как горный ручеек.
— Наконец-то установилась хорошая погода, — бархатным голосом говорил Фонтерой. — Жаль, что нездоровье не позволило вам принять участие в поездке к Стоячему Камню, которую устроила недавно миссис Гимлетт. Нет ничего приятнее, чем в солнечный денек прокатиться по окрестностям.
Это был обычный набор банальностей, принятых в любой светской беседе, однако Кеннет почему-то не сводил с меня напряженного взгляда, будто пытаясь проникнуть в мои мысли или донести мне свои. Я насторожилась. Мистер Тревор всегда учил нас видеть разницу между смыслом и содержанием чужих слов. Он действительно хочет поговорить о погоде? После двух месяцев разлуки?! Или пытается мне о чем-то намекнуть?