А вот «князек» впервые их не преследовал по своему обыкновению, и полон отбивать у крымчаков не собирался. А верно служащий ему «вор», сын боярский Ивашко Волынский, по слухам, бежал в страхе великом из-за реки Волчьей, так и не решившись дать татарам бой.
Изменник!
И как с подобными зрадниками и «татями» война против турок и татар успешной будет?!
«Князек Галицкий» беглых братьев Волынских выдавать категорически отказался, наотрез, заявив, что все честь по чести сделано, и долгов никаких перед царем не оставлено. И сам помочь отказался, даже одной сотни стрельцов не прислал своих, и пушек не дал!
Решил отсидеться за Северским Донцом, предав православное воинство, собравшееся на битву!
Турки подступили к Чигирину в силе великой в начале июля, четыре недели тому назад. В армии визиря Кары-Мустафы насчитали больше ста тысяч человек, да и татары, воодушевленные богатейшей добычей подошли в силе тяжкой – не меньше тридцати тысяч всадников привел крымский хан, и теперь они внушали великое опасение.
У Ромодановского к концу июня собралось под рукою до восьмидесяти тысяч воинов, считая малороссийское ополчение гетмана Самойловича, что составляло примерно четвертую часть во всей русской армии. Да еще в самом Чигирине имелся достаточно сильный гарнизон в тринадцать с половиной тысяч солдат, стрельцов и казаков.
Вот только силы эти стали раздергивать по разным направлениям. В Киеве, для его защиты, если османы пойдут на город, оставили гарнизоном семь тысяч войска. В Слобожанщину, опасаясь возможного набега, подобного прорыву на Кальмиуском шляхе, направили девятитысячный отряд. Да и само собравшееся воинство было разнородно.
Дворянское ополчение совершенно ненадежным оказалось, очень долго и крайне неохотно. Многие хотели «государю послужить, но сабли из ножен не вынимать». Снарядились скверно, лошади худые, оружие негодное для сечи, припас воинский не взяли.
Войска «старого строя» были ничем не лучше их. Стрельцы шли воевать, не скрывая дурного настроения. Много было среди ратников беглых и дезертиров, что укрывались от объявленного сбора. Назначенные царем воеводы и генералы постоянно ругались промеж себя, занимались местничеством, скандаля.
Гарнизон Чигирина подготовлен к осаде отвратно, как выяснилось. Пушкари стрелять совершенно не умели, так как, стремясь поберечь порох, стрельб не проводилось. Да и не хватало среди них опытных канониров – ко многим орудиям приставили солдат. А это привело к тому, что на каждые четыре точных выстрела османов, раздавался с крепостных валов всего один, да и то с непременным промахом.