Юрий с мысленной ухмылкой наблюдал, как загорелись глаза ногайца, понимая, что наживку он заглотил. И запомнил слова в точности, но теперь поклевку следовало сорвать.
– Только секрет и султан с ханом не получат – московиты тоже не дураки и воевать со мною не будут. А ногайцы пусть вторгаются на мои земли – я даже рад, что ты в набег на меня нынче пошел, Мехмет-бей! Очень кстати в удачное время, и знаешь почему?
– Почему, князь?
Мехмет спросил чисто машинально – пот продолжал литься по его лицу. И хотя Юрий видел, что его уже боятся, но бдительности не терял, хотя внешне был спокоен и вел себя безмятежно. Просто знал, что если пленник дернется его убить, даже с голыми руками – то будет либо застрелен, или насажен на клинок. На подобных переговорах всегда нужно держать оружие под рукою, но не хвататься за него.
Никогда нельзя показывать противной стороне, что ты хоть в малости ее опасаешься – но держаться настороже. Потому что в жизни бывали неприятные инциденты!
– А ты мне повод дал пройтись по степи огнем и мечом. Люблю я это дело. В прошлом году кочевья ваши разорил и обоз с богатствами и невольниками у ногайцев отбил – одной серебряной посуды на десять пудов досталось, да людишек с тысячу освободил и на землях своих поселил. А уж всякого добра на две сотни возов было навалено доверху – хорошо вы, ногайцы, Слобожанщину пограбили. За меня все дело выполнили, и, надеюсь, в этом году ваши набеги удачными выйдут.
– Почему, князь?
– Грабить единоверцев грешно, бей. Согласен?
– Да, князь. Аллаху такое противно будет!
– Вот я о том и говорю. Так что я граблю грабителей – то всем богам угодно! Твои соплеменники тщательно все выгребают, потому им даже благодарный я, в какой-то степени. Так что нынешним летом куда большие богатства доставлю, и людишек поселю на землях своих. Ведь мне набегом ходить, ха-ха, в московитские земли на единоверцев нельзя, да и зачем рыскать по всем углам, добычу собирая?!
Я лучше одним махом вас в степи ограблю, назад все отберу, сухую траву подожгу, когда ветер на кочевья повернет – как в прошлом году. Вот так богатеть нужно, бей!
«Ух как тебя колбасит, чумазый, как возмущение распирает. Дескать, мы честно грабим в поте лица, шкурой постоянно рискуя. А тут появился орел-падальщик, налетает внезапно, все добро себе забирает, и удирает, поджигая за собой степь. И ничем при этом фактически не рискует. Побольше нужно в разговоре цинизма и «отмороженности» – тут такое поведение здесь всячески приветствуется!»
Юрий закурил сигару от принесенной охранником головни, и выдыхая дым, посмотрел на совершенно ошалевшего от откровений судьбы ногайца. Окинул взглядом поле сражения – там вовсю шла «мародерка», то есть сбор трофеев, если говорить официальным языком. Пленных добавилось на десяток, их согнали в общую толпу. Ногайцы были очумевшие от побоища, трясли головами и выглядели сильно помятыми – видимо, затоптали во время панического бегства.