Юрий умело состроил унылую физиономию законченного кретина, но с обликом кровожадного маньяка. Хотел пустить слюну, но подумал, что еще не время. И принялся весело болтать, с упоением, прекрасно зная, что если татарин схватится за саблю, то его успеют нашпиговать свинцом. Но мурза держался вполне достойно, хладнокровно, и ладони свои демонстративно держал подальше от рукояти.
– Скорблю всей душою, но такова война – на ней погибают достойные. Хорошо, что в прошлом году никто из моих воинов не был убит вашими нукерами, я их хорошо выучил, и они отменно стреляют. А еще у меня отличные пушки – за две версты стреляют бомбами. А если палят картечью в упор – просто восхитительно!
Я очень люблю воевать, это упоительно, когда на тебя летит многотысячная лава конницы, сверкая саблями. Это настоящие храбрецы – они не ведают, что их ждет через мгновения!
А ты приказываешь открыть стрельбу залпами из пушек и ружей – и все заволакивает белый дым, который вскоре рассеивается. И везде лежат трупы, вповалку груды коней и людей, а немногие счастливчики удирают. Даже трогательно – храбрецы сражаются за правителя и умирают!
Это так прекрасно видеть смерть, как врага, так и своего воина. Вот только мои стрельцы совсем не хотят умирать, вернее, их не могут убить. В прошлом походе стрелами случайно оцарапало трех… нет, двух моих воинов, у третьего ружье лопнуло, перегрелось от выстрелов. Слишком ловко стрелял, шельма, быстро перезаряжал ружье.
Болтая, Юрий отвел мурзу чуть в сторону. И пристально поглядел ему в глаза, превратив улыбку в оскал. Теперь нужно было достучаться до самого нутра мурзы, чтоб его проняло до копчика.
– Поляки и московиты прислали мне порох и свинец, полторы тысячи пудов. Они очень хотят, чтобы я начал воевать с османами и татарами, и толкают меня на войну с вами. У меня отлито триста тысяч пуль, что могут поражать лошадей с тысячи шагов.
Триста тысяч пуль – а мои стрелки попадают одним выстрелом из трех точно в цель!
Именно так – вначале выбить коней, потом истребить всадников – вы это видели в степи не раз. Врагу просто не дам установить пушки – над головами топчи и янычар будут взрываться снаряды, которые сеют кругом смерть. Вы узрели сейчас все это собственными глазами, мурза, хотя я скрыл от вас очень многое. Лишние знания порой страшат!
Юрий с усмешкой посмотрел на Абая – тот намек на османов принял, не моргнув глазом, так что пугать турецким войском и ордой крымчаков вряд ли будет. Вначале оценит реальность такой угрозы.
– Стоит ли мне воевать с ханом Селим-Гиреем, за интересы московитов, что завладели Чигирином?! Я не буду помогать им! И не дал им своих пуль и пушек, хотя меня просили. Видите ли – но два года тому назад меня обманом пригласили в Москву и там пытали на дыбе. А у меня очень хорошая память на все зло, что мне когда-то причинили.