Абай только склонил голову в притворном сочувствии, и Юрий понял, что татарину это событие из его биографии известно. Теперь требовалось пройти очень аккуратно.
– Еще раз повторю, я имею возможность ударить в тыл правоверному воинству, но не стану причинять вреда хану Селим-Гирею. И к западу от реки Кальмиус, и к югу от Волчьей не пойду дальше десяти верст. Это обещаю твердо, знайте то, мурза, я никогда не нарушаю своего слова! Но только если достопочтенный хан Селим-Гирей удовлетворит мою покорную просьбу, которую я почтительно прошу донести к подножию его трона.
– Какую просьбу, благородный хан Юрий!
– Мне нужны мои готы! Тысяча моих соплеменников, половина до лета, а другая после, осенью. Доставить можно морем! Полона вы приведете гораздо больше. Это условие может быть заключено и на следующее лето, как вам угодно. Тысяча готов! И признание моего титула царя новой Готии! И скажу сразу – я готов принять к себе всех готов и не нападать на вас соответствующее случаю число лет. И не пойду, это твердо запомните, и передайте повелителю – к западу от реки Кальмиус, и к югу от Волчьей дальше десяти верст. Это обещаю твердо, слово свое держу. С вашим ханом воевать не буду – не из-за страха, просто нет смысла!
– Никогда нельзя нарушать своего слова, даже если очень хочется. А чтобы не мучило такое желание, с умом нужно клятву давать, – Юрий задумчиво прошелся по хорошо оборудованной мастерской – здесь он любил проводить свое время с пользой, причем не малой.
Уселся за стол, откусил и выплюнул кончик сигары, прикурил от горящей свечи. И принялся размышлять о насущных делах, которые складывались в целом неплохо, если не брать один извечный вопрос…
– Государь, богемский алхимик Йозеф Карлчик ожидает в приемной! В нетерпении крутится, диковины разглядывает.
– Пусть разглядывает, лишь бы руками ничего не трогал. А то знаю я этих ученых – всюду свой нос суют.
– Так кто ему даст любопытствовать, государь?!
– Действительно, – пробормотал Юрий на удивленный вопрос секретаря в должности подьячего «Государева Приказа» – под этим названием скрывалось учреждение по типу президентской администрации в смеси с «безпекой» и «совбезом», и функциями других почтенных учреждений. Хотя, как на самом деле обстояло в том покинутом им будущем, он не знал толком, но задачи определил именно такие.
Ничего тут не поделаешь – становление государственности сопровождалось серьезным увеличением бюрократии, даже он впервые осознал пользу отчетности, тем более что велась она сейчас коротко и только по существу – чернила и особенно бумага стоили здесь неимоверно дорого. Впрочем, нравы тут еще были относительно бесхитростные, а при кадровом голоде каждому приходилось выполнять множество функций.