Примерная бабушка ушла, но я не сомневался, что какое-то время она простоит возле входной двери в надежде услышать из нашего разговора с Анжеликой хоть что-нибудь.
Я вздохнул поглубже и пошел к Анжелике. Как пройти в ее комнату, я знал хорошо, даже слишком.
* * *
Анжелика сидела на диване, прижимая к себе большую плюшевую собаку, которую я подарил ей на ее прошлый день рождения. Она была очень бледна, под глазами залегли темные тени: похоже, что эту ночь она не спала, как, впрочем, и я. Анжелика все еще плакала: ресницы слиплись от слез, которые прочертили мокрые дорожки на ее лице. Если бы только я не знал того, как она поступила со мной, то непременно бросился бы к ней, обнял, успокоил, убаюкал, назвал бы своей маленькой, но я теперь все знал. И баюкал и называл маленькой уже другую.
Анжелика посмотрела на меня сквозь слезы. Я молчал, не находя, что сказать. Первой заговорила все-таки она.
— Зачем ты пришел? — спросила она хмуро. — Почему ты не на лекциях?
— А ты? — Ничего умнее в то момент я просто не смог бы придумать. Мне было тяжело начинать этот разговор, но я знал, что он непременно должен состояться, и правильнее выяснить все сразу.
— Зачем ты пришел? — вновь безо всякого выражения спросила Анжелика.
От девчонок я не раз слышал «лестные» высказывания насчет того, что все мужики — козлы, что они крутят романы то с одной, то с другой, а то и с двумя одновременно, но я так не мог. Не мог я простить Анжелике ее предательства, не мог оставаться с ней, любя Катю. Не мог, и все тут! Я сел на диван на порядочном расстоянии от Анжелики.
— Ты… ты не хочешь обнять меня? — спросила она. Голос у нее был пугающе безжизненным, но мне надо было узнать все.
Я провел языком по пересохшим губам. Говорить было трудно. Кажется, ни на одном, даже самом трудном экзамене, слова для ответа не подбирались у меня в голове с таким трудом.
— Послушай, то, что… — начал было я, но почему-то от собственных же слов мне стало так горько, как не было, наверное, никогда.
И все-таки я договорил:
— Послушай, то, что сказал вчера Витька на вечеринке, это правда?
— Нет, — бросила она хмуро, не глядя на меня.
— Тогда ответь, почему же ты не сказала это всем? Почему не осталась? Предпочла сбежать? Теперь все подумают, что все, что говорил Витька, правда, понимаешь?
Ее ответ меня ошарашил. Я ожидал чего угодно, только не этого.
— Я не обязана стелиться перед всякими ботаниками вроде твоего обожаемого Витеньки, — сказала она холодно. — Мне абсолютно наплевать, что он говорит или думает обо мне за глаза, но позорить меня при всей компании! И ты даже не заступился за меня! Какой ты после этого мужчина?