А потом пошли войны — за польское наследство, с турками и крымскими татарами. Брал штурмом Данциг и Очаков, разгромил турецкие орты под Ставучанами и впервые ворвался в Крым — разоряя там гнездо самых злых разбойников и рабовладельцев, что терзали Русское государство два века своими постоянными набегами.
В конце 1740 года он после смерти Анны Иоанновны сверг Бирона, которым было недовольно русское дворянство. Уступил чин генералиссимуса отцу малолетнего императора Иоанна Антоновича и сам стал фактическим регентом при венценосном отроке.
Это был пик его карьеры!
Но прошел всего год — переворот осуществила Елизавета Петровна, и он рухнул в самую глубокую пропасть, дно которой оказалась на плахе вместе с его головой, которую к счастью не отсекли…
— Рад вас видеть, господин фельдмаршал! Знал, что найду ваше сиятельство в этом кабаке!
— Хорошо, что пока не в заднице, Карл, но это уже будет скоро. Я старой тряпкой брошен на грязный пол, — Миних хмыкнул, отпивая водки. Этот кабак он любил посещать в самой скромной одежде, хозяин всегда стремился угодить ему. А шпаги, лежащие на лавках рядом с ним и старым доверенным адъютантом, отпугивали пьяных посетителей напрочь. Впрочем, многие сами догадывались, кто этот крепкий старик — но молчали, связываться с Минихом дураков не находилось.
— С чем пожаловал ко мне, Карл? Какие срочные новости привез, раз прямо сюда в пропыленном плаще пришел? Как дела в твоем Шлиссельбурге? Не зарос мой канал? А ты все в том же чине поручика?
— Канал работает, Шлиссельбург стоит, а я стану подполковником скоро, — усмехнулся Тизенгаузен, и наклонился. — Мы его освободили из «секретного каземата», крепость захвачена, Смоленский полк на нашей стороне. И вас он ждет немедленно! Упреждаю ваш вопрос — узник всех провел, прикидываясь восемь лет простачком и помешанным! Выучить французский и немецкий язык, находясь в камере, глупец не сможет! А он на них не только говорит или читает, пишет!
— Невероятно, но может быть, — хмыкнул Миних и отпил водки. — То-то глаза показались подозрительными, когда с покойным царем я у него в каземате был. Немецкий и французский языки знает? Если это правда, хотя бы на треть, то юноша очень талантлив!
— Я думаю, это лишь треть от всей правды, экселенц…
— Тогда стоит подумать — это меняет дело!
— Времени нет, возьмите.
Тизенгаузен протянул свернутую записку, прикрыв ее рукою. Осторожность того требовала — люди из Тайной экспедиции подсматривали за опальным фельдмаршалом — мало ли что он учудить сможет. Молча пивший пиво отставной подполковник встал, стал наливать из кувшина пиво, прикрывая собой фельдмаршала от любопытствующих взоров.