— Государь! Из Петербурга пришла малая адмиралтейская полугалера. На ней генерал-прокурор Сената князь Александр Алексеевич Вяземский, с ним прибыли два чиновника только, оружия ни у кого нет. Просит ваше императорское величество принять его для доклада, — Мирович выглядел несколько смущенным, видимо встреча с главой высшего судебного и государственного органов его несказанно удивила.
— Просит?! Для доклада?
Иван Антонович сильно удивился — мысли заметались в голове:
«Неужто перебежать решил на мою сторону? Как крыса с погибающего корабля?! На него не похоже — писали, что относительно честен был и неподкупен. И главное — верен Екатерине, даже предан, оттого ее правой рукой долгое время был. По сути, страной управляют два сановника — канцлер коллегиями, генерал-прокурор держит на контроле города и веси. Ладно, выслушаем — самому интересно».
— Охрану выставил?
— Четверых, государь! Двое в тайных местах — видят через дверь, но не услышат разговора, если он тихим будем. Я с двумя в приемной — на крик сразу прибежим, не беспокойтесь!
— Оружие не мог спрятать?
— Шпаги нет, пистолет не спрячешь — кафтан сам расстегнул, вроде как ему жарко стало, а утро прохладное. Не спрятано там оружие. Может, стилет есть, его можно спрятать — но как только он попытается с кресла встать, ворвемся немедленно. Я подглядывать в замочную скважину буду за ним — и если подозрение появится, то ворвусь. Вы только колокольчик близь руки держите, как ладонь на него положите, то для меня и лейб-кампанцев сигнал будет — тут же ворвемся!
— Хорошо. Зови князя, — Иван Антонович решил, что меры по охране приняты самые серьезные. Мирович вышел из кабинета, закрыл и тут же открыл дверь, громко доложив:
— Генерал-прокурор князь Вяземский, с докладом!
Вошел относительно молодой человек, с точки зрения пожилых лет Никритина, но в сравнении годами Иоанна Антоновича очень даже зрелых для этого времени лет. В кафтане с золотыми галунами, в чулках и туфлях с блестящими пряжками, как бы не золотыми на самом деле — не медь же ведь. Кружева иноземные, белизна в глаза бьет. Парик с косичной, что ленточкой перехвачена. Учтиво поклонился, растопырив руки:
— Доброе утро, ваше величество!
— И вам здравствовать, князь! А вы точно уверены, Александр Алексеевич, что ко мне обратились правильно, именуя «его величеством»? Вдруг я самый что ни на есть самозванец?
— Нет, государь, я вижу перед собой его величество Иоанна Антоновича. Вы правили Российской державой в течение года, малолетним императором, двадцать три года назад. Вы сейчас единственный человек от Петербурга до Москвы, чье лицо белее белого. Но пройдет пару дней, и оно приобретет потемнение от солнца.