Бринн всегда хотела творить магию. Еще до того, как она попробовала выполнить первое в жизни заклинание или попала на первый урок магии, она хотела создавать волшебство. Она восхищалась взрослыми – соседями и родителями – из-за их магических способностей. Играла в магию понарошку столько, сколько себя помнила. Никто не мог бы сказать, что она хочет этого недостаточно. Отсутствие способностей не имело ничего общего с недостатком желания – на самом-то деле Бринн все это время подозревала, что слишком сильно жаждет творить магию и это как-то мешает ей.
И потом – тут было что-то большее, чем просто желание творить магию. Она и правда что-то сотворила тем утром в водорослевом лесу, перед первым учебным днем. Папа Бринн говорил маме, что она создана для этого. Даже Федра, морская ведьма, сказала, что видит в ней нечто особенное, – что ее магия исключительно сильна.
А теперь у Бринн просто не было выбора. Ей придется сотворить магию. Это больше не вопрос способностей или желания – это необходимость.
Сквозь слой воды до русалочки донесся разрывающий уши звук. Оглушительная смесь из звуков раскалывающегося камня, скрежета металла и рева воды. Катер налетел на риф.
Бринн поднялась на поверхность. Судно еще держалось на плаву, и большинство людей стояли на ногах, но дно катера крошилось о риф. Ведьма и шелки по-прежнему были заняты своей магией, а прямо под поверхностью Талли до сих пор уворачивался от залпов Йена Флетчера. Бринн кувырнулась и нырнула.
Найдя укромное место среди камней, она быстро припомнила все, что знала о магии. Она слушала на уроках. Делала заметки. Бринн знала всю теорию создания магии – у нее просто не получалось выполнить это на практике. Она думала обо всем, что узнала. Родители говорили ей, что все дело в любви. Винди наказывала думать о вещах, которые ты любишь, к которым неравнодушна, и направлять эти чувства наружу.
Бринн закрыла глаза, несколько раз равномерно и глубоко вздохнула. Так ей удалось немного привести в порядок мысли и успокоиться – пусть даже вокруг творился полный хаос. Когда в ее разуме воцарился мир, Бринн подумала о родителях – двух русалках, которых она любила больше всего во всем синем океане. Затем ее мысли перешли на Талли и Джейд – Бринн и их любила тоже. Потом перед ее глазами встала картинка водорослевого леса и маленькой полянки, к которой она была так неравнодушна. И еще она думала о других русалках и местах, которые любила, и тогда произошло нечто необычное. Бринн почувствовала странное гудение – что-то вроде зуда в голове, а затем в руках и хвосте. Что это было? Ощущение не давало ей сосредоточиться на магии, так что она почти уже собралась изгнать его из разума, но затем вспомнила: ведь Винди говорила, что гудение