— Кто же тогда все это съел? — встревожились девушки.
— Понятия не имею.
— Странные дела у нас твориться начали, — испуганно сказала Варя. — Я дома одна, боюсь ночевать.
— Это дело поправимое, можешь замуж выйти.
— За кого?
— А что тебе парней не хватает?
— Каких? Заике шестнадцать лет. Семке — семнадцать. Сашке восемнадцать, в Армию ушел. Больше не имеется подходящих кандидатур, кроме одной.
— Какой?
— Твоей, Александр Григорьевич, — ответила Анна.
— Да я же, как мать многодетная, обставлен заботами.
— Вместе и будете ухаживать за ними.
— Не смейтесь надо мной, Анна Федоровна. Разве вы забыли, что я Никудышный.
Забрав Колюньку он пошел домой. А мысль царапалась в мозгу, останавливала его на словах девчонок.
— Да что за чушь тебе в голову лезет, Никудышный? — подумал о себе.
Саня решительно отогнал назойливую мыслишку в сторону.
— Все это не для тебя. Тут семью кормить надо, а не о женитьбе думать. Какому ляху я со своей оравой нужен?
Дома его встретил вопросом Денис:
— Все в порядке с Колюней?
— Да. Ложная тревога.
— Я бы так не сказал. Просто у нас побывали незваные гости.
— Так я же видел, как наш пострел самолично доскребывал горшок с кашей.
— Правильно, доскребывал, а съел ее кто-то.
— Неужели кто чужой в лесу объявился и ходит по селу в поисках еды.
— Все возможно.
На работе после обеда не досчитались Людки, веселой вдовы. Все ее поздние попытки кончались неудачей. Он стойко выдержал ее осаду и неприятель отступил.
— Где она может быть непутевая?
— Да кто же знает? Может какого чужого хахаля встретила.
— Так ведь сейчас день на дворе.
— А ей все одно, день или ночь.
Не прошло и получаса, как появилась Людка, помятая, растрепанная, с драным подолом. Она попыталась прошмыгнуть мимо своих товарок, но они встали стеной и не пропустили исчезнуть нарушительницу.
— Ты где была?
— Где была, там нет.
— Что за вид у тебя?
— Вид как вид.
— Да тебя будто по овину таскали.
Людка, эта язва сибирская, а не баба, как называли ее мужики, на которых были направлены ее боевые действия сексуального свойства, вдруг расплакалась. Удивленные бабы, сразу забывшие про ее сучьи проделки с их мужьями начали расспрашивать и уговаривать ее.
— Да что случилось? Нам — то ты можешь рассказать?
— Изнасиловали меня, — захлебываясь слезами, промычала бедная бабенка.
— За что боролась — на и напоролась, — неприветливо прокомментировала Ксюшка, чей мужик только вчера побывал в объятьях ненасытной искательницы приключений.
— Да кто посмел?
— Ты же сама кого хошь уделывала?
— Как могла поддаться, али сначала приманила, а потом отбой дала?