— Эти две мымры, товарищ участковый, явились требовать у нас деньги.
— На что?
— На благотворительность.
— Значит мошенничеством занимаетесь? — грозно сказал участковый. Статья 159 Уголовного Кодекса.
— Мы не для себя, — оправдывались просительницы.
— Они еще и рукоприкладством занялись, — пожаловался Петрович.
— Пройдемте в отделение, — строго сказал участковый, — составим протокол и возможно, что вы, гражданочки, будете задержаны.
— Нет, — завопили желающие облагодетельствовать всех бедных, представительницы «социальной защиты» населения. — Мы больше не будем. Все нормально, у нас нет претензий.
— То-то, — сказал довольный участковый, усмиривший бунт во вверенном ему доме. — Раз так, уходите и больше такого не допускайте.
Поверженные воительницы спустились вниз, а потерпевшие «благодетели» пригласили старшего лейтенанта, у которого кончалось время дежурства, к себе. Вскоре они перешли на «ты», заспивали про «дивчину молодэньку» и обсудили все мировые новости.
— Ты, Григорий Сергеевич, и вправду получил наследство? — спросил его, икая, лейтенант Миша.
— Вправду, чтоб мне лопнуть, вправду, — пьяно качнул головой Григорий.
— Теперь держись. От тебя не отстанут. Еще и мафия, чего доброго, привяжется.
— А мы наймем телохранителя, — промычал Костя, лежа носом в тарелке с хлебом.
— Берите меня. Сколько жалованья положите?
— Жалованья. Думаю, тыщ двадцать.
— В год?
— В месяц. И харчи, транспорт, жилье.
— Я живу в коммуналке. Холостой. Хочу работать с вами. Заявление писать?
— Какое? — спросил его работодатель.
— О приеме на работу.
— А кому заявление?
— Тебе, Костя.
— Ошибся, малость, Мишенька, я — друг, а он — буржуй.
— Буржуй — это хорошо. Отбиваться будем. Вот сейчас поспим и начнем действовать по плану, как нам с вами держать оборону.
— От кого?
— От желающих финансовых вливаний. У вас взять, себе положить.
— А если я не дам?
— Сами взять могут.
— Это как же?
— Путем утюга, удавки, пистолета, — он изобразил руками в воздухе названные предметы.
— Почему? Деньги мои? — глупо вытаращился на него Григорий, с трудом фокусируя взгляд.
— Многие думают по-другому.
— Права… не имеют!
— А они без прав приобретают то, что им захочется.
Друзья повесили бы носы от такой информации, но они у них находились в лежачем состоянии в тарелках с объедками. Петрович объяснялся с невидимым противником и даже шевелил ногами под столом, битва принимала сидячее положение. Ему в ответ дернулась нога Григория, но получила нокаут от Миши, который еще что-то соображал. Он крикнул в супницу:
— Граждане, тише! Граждане не прекословьте! Граждане, соблюдайте порядок!