— Почему? — удивился Петька.
— Видишь какая я красивая стала, за корень зацепилась, а здесь сплошные деревья и таких корней много.
— А мы осторожно будем бегать. На рыбалку пойдем.
— Не девчоночье это дело рыбалка.
— Тогда цветы собирать будем и гербарий сделаем.
— Посмотрим, а пока мне плохо и ты никуда не уходи.
— Ладно, — согласился Петька, — я подожду.
Вечером пока еще было светло, Равиль пошел в село. Он остановился недалеко от дома Сидора, за углом, так что бы его не было видно. Из ворот выскочила девочка. Светлые золотистые волосы ниспадали, струились по ее плечам, беленькая с правильными чертами лица, полненькими в меру ножками, коротеньком платьице, словно в фея в сказке, предстала перед ним, так как мячик покатился в его сторону.
Равиль онемел. У него пересохло в горле, он готов был схватить ее немедленно и утащить. Но она бы не молчала, и шум, поднятый им, вряд ли помог бы сбежать с драгоценной ношей. Он взял мячик и кинул ей.
— Ты кто?
— Петькин родственник, — ответил он.
— А где Петя?
— Дома. Тетя заболела, он возле нее. Дедушка дома?
— Дома, проходите, я вам покажу куда и она, подскакивая с ножки на ножку бежала впереди, грациозная соблазнительная нимфа, так что У Равиля стучало сердце.
Он не мог поспевать за ней, этот сильный мужик, парализованный силой красоты ребенка.
— Проходи, лесник, гостем будешь.
— Здравствуйте, — приветствовал он пересохшим горлом хозяина. — Я к вам по делу. Мне бы морды новые надо сделать. Хочу рано в воскресенье, за излучиной их поставить. А с меня будет рыбка самая наилучшая.
— Хорошо, сделаю, — ответил Сидор Никитич. — Сам я уже давно не рыбачу, лодки своей нет, да и пчеловодство все время забирает. Летом опять кочевать придется в разные места. Медосбор требует странствий по лесу.
— Я так боюсь пчел и не дружу с ними. У меня рыбалка, охота. — Когда можно будет зайти за мордами?
— Послезавтра к вечеру. Готовы будут. У меня материал заготовленный есть.
Возвращался Равиль на крыльях. Петь хотелось. Такую красотищу мать выродила человеческая. Даже на обед пускать жалко.
— Жену бы такую. В Азии в одиннадцать лет замуж выдают, а этой сказывают десять. Но как до нее добраться?
— Это тебе не с вокзала беспризорника достать, за такую и башку открутят.
— Все равно заполучу ее, золотоволосенькую. А вот как — подумать надо хорошенько.
Он вдруг стал ласковым с Оксаной и однажды сказал:
— Я не трону твово парня, пусть живет у нас, но он должен постоянно дружить с той девчонкой и иногда приводить ее к нам.
У Оксаны сердце захолонуло.
— Зачем тебе это нужно?