Допрос состоялся в камере. Лядащев не захотел брать никого, кроме писца. Разговор начался по всей форме: имя, фамилия, родозвание, место жительства…
— Пишите, Огюст Бромберг, банкир, — хмуро сказал Сакромозо.
— Предпочитаете быть банкиром? Ах, маркиз Сакромозо, это только затянет наш допрос.
— Ладно… Пишите, что хотите. В конце концов я могу просто не отвечать на ваши вопросы.
— Зачем вы поехали в Кистрин?
Сакромозо внимательно посмотрел на Лядащева, потом поскреб всей пятерней бороду.
— Вам это известно, — сказал он деловито, решив быть предельно откровенным. — Я приехал в Кистрин, чтобы встретиться с их величеством королем Фридрихом.
Все последующие ответы Сакромозо и далее начинал этой дурацкой фразой: «вам это известно», известно, зачем рыцарь ездил в Лондон, зачем заезжал в Логув, почему вышел из игры: «И дураку должно быть понятно, что после Цорндорфской победы король пребывают в отвратительном душевном состоянии, зачем их величеству еще одна плохая новость — депеша из Лондона?» Лядащев понял, что рыцарь будет жевать эту мякину на каждом допросе и еще, не дай бог, возьмет инициативу на себя.
— И чтобы не огорчать короля, вы решили дать деру, а деньги прикарманить? — спросил он жестко.
— Эти деньги я заработал сам, то бишь мой банк, — парировал, вскинув голову, рыцарь.
Ладно, подступим с другой стороны.
— А теперь скажите, милейший, зачем ваши люди похитили Мелитрису Репнинскую и везли ее в Берлин?
Очевидно, Сакромозо успел продумать все ответы, потому что, глазом не моргнув, выпалил:
— Сия вздорная девица шантажировала нас уверениями, что отравила русскую государыню, и даже требовала награды за свой мерзкий труд. Ее надобно было хорошо допросить в Берлине.
— Но в шифровке на ваше имя сообщалось, что Репнинская действовала по вашим указаниям. Кто дал ей подобное задание?
Ответ был поспешен и наивен.
— Никто подобного задания ей не давал. Это была ее личная придумка.
— Кто в Петербурге послал шифровку в Берлин?
— Агент по кличке Брадобрей. С ним оная авантюристка, очевидно, и поддерживала связь.
Это брошенное в запальчивости «очевидно» указывало на то, что Сакромозо собирался разыгрывать в крепости роль простака. Он-де в Кенигсберге только деньги на войну зарабатывал, а шпионские дела вершили другие.
— С каким заданием явился в Россию барон Диц?
Лицо Сакромозо выразило глубочайшее изумление.
— Насколько мне известно, барон поехал в Россию по делам меценатским и родственным. Он светский человек! Какое у него может быть, как вы изволили выразиться, задание? Он сам себе приказывает. В России служит его брат, кажется, двоюродный, генерал-майор Диц.