Я улыбаюсь. Вперед, Коул.
– И вы должны отстать от Семь.
Моя улыбка исчезает.
– Она не была худшей, но вы критиковали ее вдвое больше, чем других.
– Ты был далеко, – отвечает Фитцпатрик. – Она не была худшей, но она больше всех дергалась. Ты не мог видеть этого.
– По-вашему, она худшая во всем. Даже когда она действует лучше всех, вы ее критикуете.
– А ты всегда быстро встаешь на ее защиту.
Все тело напрягается, но я игнорирую возражение Коула. Это правда. От них обоих. Я никогда не нравилась Фитцпатрик, а Коул – возможно из-за этого – всегда вставал на мою защиту быстрее и громче, чем на чью-либо другую. Сейчас я ненавижу их обоих за это.
Полагая, что я заплатила за свое подслушивание, я намеренно ломаю несколько веток и сбрасываю камни вниз по тропе. Коул и Фитцпатрик замолкают, как только я появляюсь около деревьев.
– Ты оставила свою куртку. – Фитцпатрик указывает на нее.
Я хватаю ее с грязи.
– Вот почему я вернулась.
Я уношусь прочь, не глядя ни на кого из них. Очень жаль, что мне придется просидеть на уроке Бондаря сегодня днем. Мало того, что создание бомбы никогда сильно не интересовало меня, я могла бы выместить свою агрессию в другом месте. Я имею в виду надирать задницу в тренажерном зале.
– Семь, подожди, – тяжелые ботинки стучат по тропе.
Я стискиваю зубы от досады, но делаю как приказано.
– Зачем?
– Так, я могу прогуляться с тобой? – Коул дергает мой хвостик. – Зачем еще, по-твоему?
Я не могу сказать, притворяется ли он глупым или он действительно не догадывается, что я подслушала тот разговор.
– Я имею в виду, почему ты выделил меня в разговоре с Фитцпатрик?
Коул делает жест, чтобы я притихла. Я напрягаю слух, но не слышу, как она идет вниз по тропе. Я держу рот на замке. Хотя ощущение, словно мы находимся в середине нигде, дорога до лагеря займет не больше пяти минут, там я и накинусь на Коула с расспросами.
Коул снимает свою куртку и перебрасывает ее через плечо со своим рюкзаком. Будучи раздраженной, я отвлекаюсь на движение мышц в его руках, напрягающихся против наших обтягивающих обязательных футболок. Мы были обязаны совершенствовать форму в течение многих лет, но за последние несколько месяцев половая зрелость существенно изменила наши тела.
И изменила то, как мой организм реагирует на эти изменения. Я ненавижу себя за это, особенно сейчас.
Солнце сверкает над головой, а верхушки деревьев не очень спасают. Хотя все становится хуже, как только мы выходим из леса и шагаем в травянистые места, соединяющие начало тропы с дорогами лагеря. Солнце отражается от металлических зданий и вскоре превращает асфальт под ногами в сковороду.